Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

Этот «заговор» Садата и Хафеза аль-Асада застал еврейское государство врасплох. Но через несколько дней, не в последнюю очередь благодаря быстрому освоению полученного от американцев оружия, израильтяне коренным образом переломили ситуацию, разгромили сирийцев на Голанских высотах и прижали крупные египетские силы к Суэцкому каналу. В итоге региональный кризис превратился в глобальный и затронул Европу. Советский Союз, отчаянно пытаясь избежать полного уничтожения своих союзников, прибегнул к ядерному шантажу.[1322] В ответ Вашингтон объявил атомную тревогу. Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК) приняла меры против поставок оружия США в Израиль, объявила о снижении общего объема добычи нефти и наложении эмбарго на США и европейские государства, тоже поставлявшие оружие. Цены выросли вчетверо; на бензоколонках копились очереди. Европейские правительства впали в панику и попытались «откреститься» от Израиля и Соединенных Штатов. Бельгийцы отказали в использовании своих аэродромов для транспортных перевозок. Великобритания, как утверждалось, временно запретила заход на Кипр, и даже обычно покладистые западные немцы жаловались, что их порты используют для переправки военного снаряжения в Израиль. Американо-европейские отношения резко осложнились. «Меня не волнует, что происходит с НАТО, – сказал Киссинджер, чьи слова широко цитировались. – Меня от них тошнит».[1323] Так или иначе, геополитики Ближнего Востока, Европы и Соединенных Штатов пересеклись, и последствия этого пересечения стали ясны в последующие тридцать лет.

Три десятилетия с 1945 года судьбы мира определяла холодная война между Востоком и Западом. В некоторых регионах этот конфликт привел к прямому военному противостоянию. Соединенные Штаты дважды вступали в войну в Восточной Азии, к примеру, против советских союзников в Корее и во Вьетнаме, и чуть было не втянулись в ядерную конфронтацию из-за Кубы. Реальным «призом», однако, неизменно оставалась Германия. Именно там, особенно в Берлине, готовился и тлел ядерный армагеддон, именно там предстояло развернуться новой общей войне с применением обычных вооружений. Контроль над этой территорией и ее ресурсами наверняка определил бы исход конфликта; поэтому все остальные фронты воспринимались как второстепенные по сравнению с германским. Кто победил, а кто проиграл, пока сказать было сложно. Великобритания и Франция лишились большей части своих заморских владений и утратили во многом то положение в Европе, какое занимали прежде, но они являлись ядерными державами, занимали постоянные места в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций и продолжали выступать гарантами выполнения Германией наложенных на нее обязательств. ФРГ добилась многого после окончания войны, а «восточные» договоры ознаменовали ее возвращение в международную систему, но страна по-прежнему пребывала в состоянии «полусуверенитета» и нисколько не приблизилась к воссоединению с Востоком. Соединенные Штаты и Советский Союз, разумеется, доминировали в своих лагерях, пускай по-разному, но вопрос, какая из двух мировых систем, ими олицетворяемых, станет доминировать в Европе, все еще оставался открытым.

Часть восьмая

Демократии, 1974–2011 годы

Немцы должны быть осторожными, потому что они стали относительно сильнее за последние десять или пятнадцать лет… Мы должны быть осторожными, чтобы избежать опасности однажды предстать в глазах других слишком большой и слишком важной страной.

Гельмут Шмидт, канцлер Германии, на закрытом заседании партии, февраль 1979 г.[1324]