Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

В мире сегодня набирает новую силу демократическая революция… От Штеттина на Балтийском море до Варны на берегу Черного моря режимы, насажденные тоталитаризмом, более тридцати лет укрепляли свою легитимность. Но никто – ни один режим – до сих пор не отважился провести по-настоящему свободные выборы. Режимы, навязанные штыками, долго не живут. Мы должны придерживаться убеждения, что свобода не является исключительной прерогативой немногих счастливчиков, это неотчуждаемое и универсальное право всех человеческих существ.

Рональд Рейган, 19 июня 1982 г.[1325]

Что более важно для мировой истории? Талибан или крах Советской империи? Какие-то распри мусульман или освобождение Центральной Европы и конец холодной войны?

Збигнев Бжезинский, бывший советник по национальной безопасности США, 19 января 1998 г.[1326]

Решение «немецкого вопроса» посредством «разрядки» оказалось недолгим. Всего несколько лет спустя Европу сотрясли советские попытки закрепить достигнутые ранее геополитические преимущества. Германия очутилась в эпицентре этой «второй холодной войны». Исход этой борьбы определила новая трансатлантическая демократическая геополитика, которая в конечном счете уничтожила Организацию Варшавского договора, разрушила сам Советский Союз и привела к объединению двух Германий. Вопреки популярным предсказаниям эта территориальная революция в самом сердце Европы не нарушила баланса сил – отчасти потому, что сами немцы не выказывали никаких стремлений к гегемонии, а отчасти потому, что процесс европейской интеграции намеренно ускорили ради сдерживания нового «тяжеловеса». Только с возрождением российского могущества на востоке, началом финансового кризиса в еврозоне и с «арабской весной» Германия наконец-то принялась демонстрировать накачанные мышцы.

В середине 1970-х годов Советский Союз имел все основания чувствовать удовлетворение.[1327] Соединенные Штаты претерпели унижение во Вьетнаме и столкнулись с глубоким разладом дома; то же самое характеризовало крупные западноевропейские государства. Владивостокское соглашение ноября 1974 года зафиксировало наконец-то обретенный Москвой ядерный паритет, при этом СССР сохранял превосходство в обычных вооружениях. Важнее всего было то, что «немецкий вопрос» удалось решить благодаря «разрядке» (во всяком случае, так казалось). Приоритетная задача виделась в том, чтобы добиться общего согласия НАТО на соблюдение Потсдамского договора. С этой целью советские дипломаты настаивали на созыве Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), которое постулировало бы неизменность существующих границ и послужило форумом для мирного урегулирования разногласий между двумя блоками. Чтобы подкрепить свои пожелания, а заодно сильнее расколоть западный альянс, Советский Союз намеревался воспользоваться собственным значительным военным присутствием в Центральной Европе. На территории ГДР отмечалось массовое развертывание обычных вооружений. К концу 1974 года Москва одобрила размещение на «передовых рубежах» СС-20, ракет средней дальности, которые ликвидировали до того очевидные преимущества НАТО в системах передового базирования. Тайное развертывание этих ракетных комплексов в последующие несколько лет «совпало» с выводом американских средств ПРО из Западной Германии, а также позволило нарастить военное давление на Бонн, который воспринимался как слабейшее звено западной коалиции. «Под прикрытием СС-20 можно было обдумывать и смелые [обычные] операции, – вспоминал генерал Данилевич, представитель советского Генерального штаба. – Мы немедленно взяли в заложники всю Европу».[1328] Это обстоятельство не укрылось от внимания Бонна, который, как указывалось в одном западногерманском документе, «пострадает первым и в наибольшей степени в ходе любой атаки на Центральную Европу».[1329]