Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

В Западной Европе стратегическое «наследие» боснийской войны было колоссальным. Вопреки надеждам на то, что югославский кризис окажется «часом Европы», ЕС и коллективно европейские государства явно были не в состоянии диагностировать болезнь, не говоря уже о том, чтобы ее вылечить.[1456] Равно беспомощной выставила себя и Организация Объединенных Наций, в значительной степени лишившаяся доверия западных и мусульманских государств. По контрасту, Соединенные Штаты, изначально рассчитывавшие сократить свое военное присутствие в Европе после окончания холодной войны, заново позиционировали себя в качестве доминирующей силы на континенте. Новый госсекретарь Мадлен Олбрайт – ярая интервенционистка, которая, будучи представителем Клинтона в ООН, неоднократно ругалась с британцами и французами из-за Боснии – даже назвала Америку «незаменимой нацией». В итоге, однако, Вашингтон добился уговорами ничуть не меньше, чем грубой силой. Концепция «гуманитарной интервенции» получила широкое признание по обе стороны Атлантики не только как способ облегчить страдания мирного населения, но и как средство защиты ценностей, на которых зиждется безопасность Запада. Строгое разделение национальных интересов и гуманитарных проблем, на котором настаивали реалисты применительно к Боснии, утратило обязательность. «Реализм», иными словами, перестал быть достаточным – и даже реалистичным.

Новая стратегия национальной безопасности США, обнародованная в феврале 1995 года, отражала понимание этих обстоятельств. Исходя из предположения, что «демократические государства с меньшей вероятностью будут угрожать нашим интересам и с большей вероятностью станут сотрудничать с Соединенными Штатами», президент Клинтон пообещал подавлять любые, сколь угодно зыбкие угрозы идеалам и ценностям демократии посредством «расширения сообщества рыночных демократий», особенно в стратегических регионах, представляющих наибольший интерес, например, в республиках бывшего Советского Союза и странах коммунистического блока.[1457] Клинтон также обязался поддерживать развитие представительных правительств на Дальнем Востоке – администрация президента категорически отвергала сомнения в том, что «демократия подходит для Азии», – в Африке и в Латинской Америке. Единственным исключением из стратегии демократического расширения являлся Ближний Восток. Здесь документ упоминал лишь о «двойном сдерживании» Ирана и Ирака, поддержке «мирного процесса», гарантиях безопасности Израилю «и нашим арабским друзьям и обеспечению свободного притока нефти по разумным ценам». Не было никаких рассуждений о стимулировании демократии: разработчики стратегии справедливо опасались, что демократия в регионе обернется настоящим цунами антизападной и антиизраильской агрессии.