Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер (2015)

– Я ехал сегодня утром по этой дороге за газетой, – сказал Марк и довольно подробно принялся пояснять, что услышал в утренних новостях о ливне в Йоркшире и ему захотелось прочитать об этом поподробнее. – Впрочем, сейчас это уже не важно, – подытожил он, добавив, что ничего не видел.

Под «ничего», как я поняла, имелось в виду, что Марк не видел моего внука стоящим в его большом зеленом свитере на обочине шоссе. Теперь я начала подозревать, что Люсьена мог похитить кто-то, у кого имеется зуб на Велл. Его мог подобрать и какой-нибудь журналист или один из тех ненормальных, кто предлагает за ферму миллионы.

– По крайней мере, он жив, – сказала я. – Никому из них нет никакой надобности причинять ему вред.

Вот только Голос напомнил мне, что наша машина, когда они до нее добрались, оказалась сожженной и искореженной. А как выглядел Брю, когда я его нашла? Отрава и слюна капали с мордочки пса.

– Они же его не обидят? – спросила я, заслышав вой сирен.

Голубые огоньки и сирены над мирной землей. Обзор во все стороны. Чудесный вид, из-за которого мы когда-то решились купить Велл, теперь принялся медленно вращаться у меня перед глазами, так же медленно, как вращались, вспыхивая и угасая, эти самые огоньки, словно насмехаясь надо мной. Мы всегда были ничтожно крошечными по сравнению со всеми этими просторами, не более мошек, ползающих на коже Велла, даже тогда, когда впервые возмечтали купить эту землю.

Приезд полиции сделал происходящее реальным и иллюзорным одновременно. Кухню превратили в нечто вроде штаба. Незнакомцы входили и выходили, заваривали себе чай, много чая, разговаривали о прочесывании подлеска, о следах, о поломанных кустах живой изгороди, об утерянных перчатках, о звуке плача, который оказался криками сарыча… Слова падали на пол, а потом их преспокойно сметали в мусорное ведро, когда надежда оказывалась ложной. Одетые в черную униформу рослые полицейские заполонили пространство своими неестественно звучащими из раций голосами. Гудел, взлетая, вертолет. Сестры вернулись с пустыми руками. Весь день и всю ночь я провела в обществе полицейских. Я повторяла одно и то же столько раз, что вскоре мне начало казаться, что вся моя предыдущая жизнь была чем-то иллюзорным.

Запирала ли я заднюю дверь?

Почему мой муж спал в амбаре?

Точно ли я слышала, что ребенок дышал?

Спал ли он обычно в мужском свитере?

Что я за бабушка такая?

Что-то пропало из его комнаты?

Мне казалось, что нет, но я хотела удостовериться. Я попросила, чтобы меня оставили одну в комнате внука, но в этом полицейские мне отказали. Им надо быть рядом ради моей безопасности и ради сохранности места предполагаемого преступления. Я постаралась действовать методично. На стене висело зеркало, в котором ночью отражалась луна. Сундучок с игрушками закрыт, и внутри все на своих местах. Разбросанные кусочки пазла были задвинуты ногой под стол. Там же валялись фломастеры, которыми Люсьен вчера вечером выписывал в амбаре букву «М». У кровати виднелась его любимая уточка. А потом… Я уставилась на то место, даже провела пальцем. Женщина-полицейский сказала, чтобы я лишний раз ни к чему не прикасалась. Что-то пропало? Позади нее сестра Амалия поднялась по лестнице и теперь стояла в дверном проеме. Я посмотрела на них двоих, затем снова перевела взгляд на стол, потом на пол… заглянула под кровать. Рука моя метнулась к шее.

– Да, пропало, – сказала я. – Внук никогда не надевал ее самостоятельно. Он не умел самостоятельно завязать узелок. У него не хватало терпения.

– О чем вы говорите? – мягко, но требовательно поинтересовалась полицейская.

– О розе, – сказала сестра Амалия, но полицейская проигнорировала ее замечание и продолжала вопросительно смотреть на меня.