Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер (2015)

– Да, роза, пропала маленькая деревянная роза, которую я вырезала. Люсьен носил ее на кожаном шнурке на шее… иногда… ну, всегда… Только сам он не умел завязывать узел. Он всегда просил меня помочь. Я сняла ее вчера перед сном, когда укладывала Люсьена.

А точно ли это было вчера?

Двое полицейских, шумно топая, поднялись по лестнице наверх. Один из них, одетый в штатское, оттеснил сестру Амалию в сторону и извинился передо мной.

– Почему вы подарили ему эту розу?

– Это символ любви Розы к нему.

– Мальчик занимает какое-то особое место в вашей вере?

– Да, занимает, мы все занимаем.

Но полицейский был непробиваем, словно стена.

– Но женщины занимают привилегированное место в вашей вере. Я ведь прав?

– Не привилегированное, просто другое, – сказала я, теряя надежду на то, что мой встревоженный разум сможет подобрать подходящие слова.

– А тот ритуал, в котором вы вчера принимали участие… – продолжал тем временем полицейский. – Мальчик там тоже был? Он вчера надел розу для участия в ритуале?

Я продолжала уверять полицейского, что он все не так понимает.

Ко мне все подходили и подходили люди, задавали вопросы. Число полицейских увеличивалось. Они все говорили, а мне приходилось много раз повторять одно и то же. Возможно, все мне просто чудилось. Я словно бы оказалась взаперти в мире, лишенном звуков, и только Голос отражался в пустоте эхом. Люсьен. Люсьен. Маленькая деревянная роза. Полдевятого. Полдевятого. Мой внук. Мой внук. Я не знаю. Я не знаю. Я не знаю. Спросите Марка. Почему вы не спросите у Марка?

Полицейским трудно было поверить, что у нас нет возможности связаться с Энджи. Немыслимо, что в наши дни есть люди, у которых нет мобильного телефона, что нам приходилось ждать, когда она соизволит нам позвонить. Полицейские, конечно, были правы. Мы и раньше считали подобное поведение дочери сродни безумию, но Энджи настаивала на этом. Все, что я делала, ставилось полицейскими под сомнение. Я же смотрела на людей, которые двигались вокруг меня, так, как, должно быть, золотая рыбка смотрит на окружающий ее мир. Все утопало в тишине. Все казалось каким-то искривленным.

– Что вы все здесь делаете? Плаваете тут вокруг меня кругами! – сорвалась я. – Идите лучше искать его! Искать!

Я протиснулась из кухни, преодолела заднюю дверь и перебралась через перелаз в живой изгороди.

– Нет! – крикнула я увязавшемуся вслед за мной Марку. – Я хочу остаться одна!

То и дело оступаясь, я шла по Первому полю и слышала позади себя звуки шагов женщины-полицейской. Ей, должно быть, приказали не спускать с меня глаз, опасаясь, что я могу что-нибудь натворить.

Добравшись до кромки поля, я вдруг поняла, что обязательно его найду. Я зашагала быстрее, спускаясь с холма вниз. До моего слуха доносились окрики и свистки поисковых групп. Мне ужасно хотелось услышать, как кто-то закричит, что мальчик найден, что он здесь, что он в порядке, хотелось, развернувшись, топтать землю в обратном направлении, но я уже знала, что ничего этого не будет. Это просто невозможно. Поиски продолжатся несколько дней. Вероятно, меня, всю заплаканную, будут показывать по национальным новостям. Я надтреснутым голосом буду умолять зрителей сообщить, если они знают хотя бы что-нибудь. Полицейские найдут Энджи на ферме в Шотландии и повезут на служебной машине по пустынным автомагистралям в Велл. Быть может, даже жители села примут участие в поисках ребенка, на время позабыв о том, что обвиняли нас в колдовстве. Вот только ничему этому не суждено было случиться. Я знала, что близка к нему. Мои ноги вели меня к Люсьену. Я словно бы слышала, как внук меня зовет. Как получилось, что я знаю, где он?