Двадцать четвертая буква - Том Лоу (2010)

Джонсон огляделся, рассматривая темные участки между состаренными зданиями. Ветерок дул сквозь деревья и вращал лопасти деревянной мельницы. Мельница стонала и заикалась, петли и рейки двери сарая скрипели. Ветер подталкивал лопасти, и водяной насос что-то лопотал и кашлял, а потом выплевывал коричневатую воду, добытую из-под песчаной почвы. Вода, стекавшая по открытой трубе в лошадиное корыто, пахла серой.

Джонсон взглянул на луну, она сияла из-за медленно крутящихся лопастей мельницы.

Пони заржал.

«Держись. Помни, чему учат в морской пехоте. Познай своего врага. Уважай его. Если получится, приближайся неожиданно».

Джонсон поднялся на крыльцо, сосновые доски скрипели под ногами.

«Садись и жди. У тебя есть товар. Ты отправил страховку по почте».

Закричал павлин.

Джонсон вытащил пистолет и направил его в сторону звука. Крик был долгим и скорбным. Пульс Джонсона подскочил. Рука дрожала. По телу, из-под мышки, стекла струйка пота.

– Руки вверх!

24

Джонсона затошнило. Он начал поворачиваться лицом к мужчине, отдавшему приказ.

– Нет! – произнес голос. – Тебе в затылок нацелена девятимиллиметровая пуля. Думаю, ты понимаешь, что я, не задумываясь, разнесу тебе голову, как тыкву… Делай, как я сказал, и, может, тебе еще доведется увидеть свою жену Аниту.

– Откуда ты знаешь, как зовут мою жену?

– Я все о тебе знаю, капрал Лайл Джонсон, – всю твою историю в Управлении исполнения наказаний. Три дисциплинарных взыскания за жестокое обращение с заключенными. Два вызова полиции – домашнее насилие. Похоже, капрал, у тебя небольшие проблемы с гневом. А сейчас стой, где стоишь, и опусти пистолет.

Джонсон сделал, как приказано.

– Брось пистолет.

– Зачем? Ты же все равно собираешься меня застрелить.

– Еще не решил. Брось пистолет и столкни его с крыльца.

Джонсон уронил пистолет под правую ногу и отпихнул его на несколько футов.

– Хорошо. А теперь садись на ближайший стул и смотри на фонарь.

– Что…

– Делай!

Джонсон медленно уселся и посмотрел на свет. Мужчина подошел к ступенькам и поднялся на крыльцо. Джонсон видел только силуэт человека и ствол пистолета, смотрящий ему в лицо.

– Зачем тебе пушка? Мы должны были просто обменяться товаром и разойтись по своим делам.

– А зачем ты принес пистолет, капрал Джонсон?

– Всегда ношу с собой. В основном для защиты. Стрелял из него только на стрельбище.

– Где письмо?

Джонсон залез в карман рубашки и достал его. Из темноты показалась рука и выхватила бумагу.

Мужчина достал из кармана крошечный фонарик. Джонсон наблюдал, как свет пробегает по буквам, невидимые глаза изучали каждое слово.

– У Сэма Спеллинга было исключительное воображение. Да ладно, капрал Джонсон, ты и вправду веришь, что я много лет назад убил эту бедную девушку? И все это время невиновный, козел отпущения, сидел в тюрьме под твоим бдительным присмотром. Ты должен оценить иронию. Сейчас Чарли Уильямса готовят к казни. Любезность губернатора. Уильямс может заявлять о своей невиновности всю дорогу, пока его будут вытаскивать из камеры и запаковывать в ремни, но ему никто не поверит. Они не поверили тогда… и не поверят сейчас. Похоже на библейскую философию, око за око. Правосудие как месть. А теперь давай подытожим: Сэм Спеллинг мертв, а его секрет у меня в руке. Священник, который выслушал это признание, мертв. А значит, остается только один живой человек, которому известно мое имя.

– Ты убил священника?

– И за это я должен благодарить тебя. Итак, капрал Джонсон, все сводится к тебе. Когда ты умрешь, умрет и тайна. А когда казнят Чарли Уильямса, сгинет вся история, люди быстро ее забудут. Удивительно быстро, если быть точным. Попробуй-ка вспомнить имя последнего человека, казненного штатом.

Джонсон молчал.

– Что, капрал, не можешь? А ведь ты работаешь в этой системе.