Водоворот. Запальник. Малак - Питер Уоттс (2001, 2010, 2013)

На «Атлантиде» были довольно высокие потолки, два спортзала, шесть оранжерей и садов, предусмотрительно рассредоточенных по комплексу на случай потери из-за маловероятного локального взрыва. Резервуары для ацефальных органклонов с удлиненными теломерами. Три электростанции, подпитывающиеся от небольшого геотермального источника, – гарантированно незараженного Бетагемотом, разумеется, – находились на вполне безопасном расстоянии в 1200 метров от «Атлантиды», на другой стороне гряды, прикрывающей комплекс. И где-то там, на этом отвесном базальтовом склоне, образовалась настоящая свалка из еще не собранных частей станции. Там лежали библиотеки, игровые площадки, общественные центры, их отложили про запас, на будущее, чуть менее скованное скоростями, продиктованными трусостью и малодушием. Пока же Роуэн слышала, как жители «Атлантиды» постоянно жалуются на тесноту.

Та обременяла ее куда меньше, чем остальных. Патриция видела технические параметры рифтерских станций.

Время было за полночь. Огни в коридорах приглушили, устроив жалкую пародию на природную смену дня и ночи; большинство обитателей, принимая условность, отправились по каютам. Муж и дети самой Роуэн спали. Сама она по какой-то причине не могла заставить себя участвовать в обмане. Какой смысл? Теперь, когда световой период не калибровал гипоталамус, естественный цикл сна и бодрствования отправился в странствие по циферблату. Здесь не было солнечного света. Больше они никогда его не увидят. Ну и Бог с ним.

«Но они говорят, это временно. Что-нибудь одолеет Бетагемот, или мы научимся жить с ним. Эта глубокая мрачная яма – всего лишь убежище, а не судьба. Мы вернемся, мы вернемся, мы вернемся…»

Ну-ну.

Иногда огромным усилием воли ей почти удавалось закрыть глаза на все те шаткие подпорки и ниточки, на которых держались эти обнадеживающие мечты. Но обычно это было слишком трудно сделать, и она часами бродила по пустым сумеречным коридорам, пытаясь не замечать собственной ностальгии. Так Патриция брела и сейчас.

Иногда она проходила мимо иллюминаторов и останавливалась. На «Атлантиде» было еще кое-что, чего не имели рифтеры: прозрачные параболические пузыри, устойчивые к всесокрушающему давлению. Конечно, вид открывался так себе, восторгаться нечем. Косоугольник каменистого дна, отражающийся в тусклом свете смотрового окна. Периодически мерцающие звезды, неутомимо сверкающие маяки, указывающие, что «тут проходят линии высокого напряжения», а там стоят «строительные материалы». Изредка мелькал макрурус или какое-то столь же неприметное создание. Никаких монстров. Тут ничего даже отдаленно не напоминало прожорливых светящихся хищников, которые когда-то изводили рифтеров на станции «Биб».

А в остальном вокруг царил плотный, непроницаемый мрак.

Иногда Роуэн смотрела в эту непроглядную пустоту и теряла счет времени. Раз или два ей даже показалось, будто снаружи что-то глядит на нее в ответ. Наверное, воображение. Ее собственный зеркальный образ, отброшенный неожиданным изгибом каплевидного плексигласа.

Может, даже ее собственная совесть. Могла же Роуэн надеяться.

Впереди показался стык, сумрачное место, куда вливались, подобно рогам морской звезды, сразу несколько коридоров. Надо было определиться. Поворот налево уводил к периметру станции. Все остальные дороги шли вглубь – к центрам управления, комнатам отдыха, к пустым ганглиям, где люди собирались даже после затемнения. Патриции была не нужна компания. Она пошла налево.

И остановилась.

Перед ней в коридоре появился темный призрак, тень с пустыми глазами. По ее коже сбегала морская вода, за спиной наваждения мерцали мокрые следы и лужи. Фигура была женской – и черной, как сам океан.

Привидение подняло руку и открыло свое лицо.

– Привет, мам.

– Лени Кларк. – Почти неслышно, на выдохе произнесла Роуэн.

– Ты дверь не закрыла, – продолжила Кларк. – И я вошла. Надеюсь, ты не против.

* * *