Невероятное путешествие Вивьен Маршалл - Шеннон Кёрк (2016)

Пульсирует каждый нерв моего тела, а монитор над головой воет, словно сирена, взывая к мужчине нажать на мигающие кнопки. А эти белые стены, белое одеяло, белые простыни, эта трубка с жидкостью, которую они подсоединили к моим венам, их лекарства, их шепот, эти цилиндры, заключающие меня в гипсовый каркас, – все это, все, каждое слово, душит меня этой суровой реальностью. До чего же мне хотелось вернуться к живописному мосту. В му´ках я попыталась закусить губу; оказалось, я не могу сделать даже этого.

Предположительно ирландец приложил два пальца к моему оголенному запястью и изучил мои открытые глаза.

– Я твой медбрат, милочка. Седативные и болеутоляющие снова подействуют через пару секунд. Успокойся, дорогуша. Давай вместе считать.

Восемь. Дыши.

Семь. Дыши.

Шесть. Не забывай дышать.

Пять.

Четыре.

И три, милая.

Два.

Один.

Один, дыши, успокойся, милая.

Меня действительно накрыла теплая волна: успокойся, милая. Судя по моему обмундированию и неподвижности, я поняла, что ужасная тошнота, которую я чувствую, перекрывает неописуемую боль, что хранится на бухте, сдерживаемой тонкой панацеей наркотиков. Одна небольшая капля на каком бы то ни было химическом уровне, который поддерживает мой медбрат, может отправить меня в глубины Ада. Дьявол мучений только и ждет возможности снова раскрошить мои кости бульдозером и проткнуть мои органы тупыми вилами.

Медбрат, по-видимому удовлетворившись результатом подсчета моего пульса, легкими ударами прошелся мокрой прохладной ватой по уголкам моих глаз.

– Ну, привет. Мы и не думали, что ты сегодня проснешься, – сказал он.

– Что случилось? – удалось пробормотать мне сквозь сомкнутые губы.

Мужчина рассмеялся. О, это был искренний, раскатистый смех, а его широкие, полные плечи пружинили и тряслись, словно желе.

– Ухуууу, уууухуууу, уууу, хаааа, так, значит, у нас здесь юмористка, – сказал он, проверяя зажим на моем пальце, делая какие-то пометки и глядя на диаграмму, зажатую между его мягким пузом и левым запястьем.

– Мммм, – промычала я в ответ.

– Милая, ты проделала огромную работу над собой, дорогуша. Пришлось подраться со старым добрым грузовиком, а? Разве мама не говорила, что все они сделаны из стали? Ты просто прелесть, дорогуша, прелесть.

Стоп! Я что, в какой-то южной больнице? Но если так, то он должен был сказать: «Тебя покорежило, подруга, но я спас тебе жизнь». Последнее, что я помню, – это то, как я, словно чертов зомби, бросилась под колеса грузовика.

– Где я?

Казалось, я провела минут десять, пытаясь выдавить из себя этот вопрос.

– Ты в больнице штата Массачусетс, дорогая. В старой доброй реанимации. Ты здесь уже сутки. Сегодня среда. Ммммхммм. Доктора оперировали тебя целых десять часов. И, я думаю, они довольно хорошо справились.

– Откуда (кашель) (пауза) (вздох). Вы (пауза) (пауза). Родом?

– Так вот что тебя беспокоит? Откуда старый добрый я родом? Ну разве ты не прелесть? Самая что ни на есть прелесть.

Я моргаю. Медленно. Размеренно. Моргаю. Разговоры, оказывается, требуют ядерной энергии на этой стороне белых огней.