Рабы на Уранусе. Как мы построили Дом народа - Иоан Поппа (1992)

Майор приближается к ним, сбитый с толку, внимательно изучает их, но солдаты не только не дают себя изучать, а, напротив, сами выступают еще больше вперед, как будто хотят видеть майора поближе, и, прежде чем он открывает рот, кричат ему: «Да-да! Мы стоим тихо, товарищ майор!» – хотя майор не сказал им больше ни слова, а Филпишан продолжает свою тираду, пока майор вдруг не кричит ему раздраженно: «Отставить разговоры, солдат!» И Филпишан отвечает: «Слушаюсь!»

Я спрашиваю себя, кто он, черт возьми, этот майор, почему же Панаит не сказал мне о нем ничего, и я краешком глаза снова смотрю на плотницкий топор, лежащий рядом со мной. Может быть, майор тоже, как и Силиштян, родственник или протеже семьи Чаушеску? Так это или иначе, все равно я размозжу ему голову, если он не прекратит. Все, его и моя карьера заканчиваются здесь. Начиная с завтрашнего дня мы оба будем лишь двумя статистическими цифрами для проработки в масштабах всей армии.

Майор возвращается, ведет меня к солдатам, срывает с них фуфайки и пытается с помощью двух полковников ухватиться за военных и поднять их с пола, но ему это не удается. Он требует, чтобы я сказал, кто эти солдаты, и тогда Бог посылает мне самую лучшую мысль, и я говорю:

– Товарищ майор, это двое военных, плотники, которые заболели несколько часов назад. Мы сообщили в санитарную часть, должна прибыть скорая помощь. Они ничего не ели, их рвет… Их должен осмотреть товарищ доктор. Думаю, что у них холера… я знаю симптомы, у меня тоже была холера два года назад.

Я, конечно, лгу, но с некоторой долей правды. У меня не было холеры, но была дизентерия. Эффект от моей лжи не замедлил сказаться. Мгновенно лицо майора белеет, как полотно. Двух полковников охватывает страх:

– Пойдемте! Пойдемте! У нас дела, товарищ майор!

Майор смотрит на меня в замешательстве и быстро убирает руки. В это время раздается еще один выстрел пистолета, который снова потрясает стены, но на сей раз все трое торопятся к выходу, и вослед им раздается хохот военных. Двое «холерных», привстав в полулежачем положении, тоже смеются, раскрыв рты до ушей, как два бродячих скелета. Джирядэ вдруг показывает пальцем на Аврэмеску и Добрикэ, взвод смотрит в указанном направлении, и все начинают смеяться еще сильней, охваченные диким весельем. В какой-то момент Джирядэ говорит:

– А ну вас, прекратите, а то у меня тоже откроется язва!

Потом оборачивается ко мне:

– Товарищ лейтенант, кто это были?

– Поверь, Костаке, я хотел бы тебе ответить, да не знаю. Я их до сих пор не видал ни разу.

– Ну и черт же проклятый этот майор! Лютый, как змей.

– Да…

* * *