Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

На конверте была еще одна печать, похожая на печать не то часовни, не то церкви. Этот конверт я однажды уже видела. В тот день, когда мы ушли из Памплоны и выскользнули из дома на берегу Арги, именно из-за этих бумаг Анри снова вернулся в усадьбу.

Когда он нашел их нетронутыми, его лицо просияло от радости. Я запомнила это.

Кроме пакета, на котором ничего не было написано, я нашла еще какой-то список. Я поступила скверно, но я прочла его. Что поделаешь, матушка, мне безумно хотелось узнать, почему мой друг Анри покидает меня. Но в списке были только фамилии и города. Никого из этих людей я не знала. Видимо, Анри собирался всех их повидать во время путешествия.

Вот что было в этом списке:

1. Капитан Лзррен — Неаполь

2. Штаупиц — Нюрнберг

3. Пинта — Турин

4. Эль Матадор — Глазго

5. Жоэль де Жюган — Париж

6. Фаэнца — Париж

7. Сальданья — Париж

И еще были два номера — 8 и 9, рядом с которыми не было никаких фамилий.

5. АВРОРА ИНТЕРЕСУЕТСЯ МАЛЕНЬКИМ МАРКИЗОМ

Сейчас, матушка, я закончу рассказывать про этот список.

Когда через два года Анри вернулся, я снова заглянула в него. Почти BЈe имена там были вычеркнуты, очевидно, Анри повидался с этими людьми. Но зато на пустых местах появились два новых имени.

Капитан Лоррен, шедший под номером 1, был вычеркнут. Длинной чертой были вычеркнуты и Штаупиц, номер 2, и Пинто, и Матадор, и Жоэль де Жюган, причем все красными чернилами. Остались только Фаэнца и Сальданья. Под номером 8 был записан де Пероль, под номером 9 Гонзаго; оба они жили в Париже.

Матушка, я не видела его целых два года. Что делал он в течение этих двух лет, и почему его действия все время оставались для меня тайной?

Нет, не два года, два столетия, два бесконечных столетия! Не знаю, как мне удалось прожить столько дней без моего друга. Но если сейчас меня разлучат с ним, я нисколько не сомневаюсь, что умру. Все это время я жила в монастыре Воплощения. Монахини были добры со мной, но утешить меня они не могли. С отъездом моего друга улетучилась вся моя жизнерадостность. Я перестала петь, перестала улыбаться.

Но когда я снова увидела его, все мои страдания были искуплены. Кончилась моя бесконечная мука! Мой дорогой отец, мой друг, мой защитник вернулся ко мне, и у меня даже не было слов, чтобы высказать, как я счастлива.

После первого поцелуя он оглядел меня, и я была поражена выражением его лица.

— Вы уже выросли, Аврора, — сказал он, — и я даже не ожидал, что найду вас такой красавицей.

Значит, я была красива! Он считает, что я красивая! Красота — это Божий дар, матушка, и я в сердце своем возблагодарила Господа. Мне было то ли шестнадцать, то ли семнадцать лет, когда он сказал это. Я даже не представляла, что можно испытать такое счастье, когда тебе говорят: Вы красивы. До сих пор я не слышала от Анри таких слов.

В тот же день я вернулась из монастыря в наш старый дом. Но в нем все переменилось.

Нам с Анри уже нельзя было жить одним: я ведь стала барышней.

В доме меня встретили славная пожилая женщина Франсуаза Берришон и ее внук Жан Мари.

Франсуаза, увидев меня, воскликнула:

— Как она похожа на него!

На кого? Существовало, надо полагать, нечто, чего мне не полагалось знать, поскольку в определенном смысле со мной были исключительно сдержанны.

Я тогда подумала, и это предположение впоследствии еще более укрепилось во мне, что Франсуаза Берришон была когда-то служанкой в нашей семье. Она, должно быть, знала моего отца и знает вас, матушка! Несколько раз я пробовала расспрашивать ее. Однако Франсуаза, которая обыкновенно весьма словоохотлива, стоило затронуть некоторые темы, становилась немой как рыба.

А ее внук Жан Мари был еще младше меня и ничего не знал. …