Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

— Да можно ли хоть в чем-то быть у нас уверенным? — ответил вопросом на вопрос Жан Мари. — Вот горбун вечером пришел. Я его видел и пошел подслушать под дверью.

— Да как ты посмел? — возмутилась Аврора.

— Должен же я был узнать, вернулся мэтр Луи или нет. Не подумайте, что это я из любопытства.

— Что-нибудь ты слышал?

— Ничегошеньки.

Берришон постелил на стол скатерть.

— Но куда же он мог пойти? — неожиданно спросила Аврора.

— Ах, барышня, это известно только горбатому, — заметил Берришон. — И все-таки странно, что такой стройный человек, как господин шевалье, то есть я хотел сказать мэтр Луи, принимает у себя этого кривулю, скрученного, как пробочник. Мы все в полном недоумении. Он приходит через заднюю дверь, уходит когда вздумается…

— Но разве мэтр Луи не хозяин здесь? — попыталась возразить Аврора.

— Да уж хозяин, хозяин, — буркнул Берришон. — Он волен приходить, уходить, запираться с этим своим уродцем, ему хоть бы что. И неважно, что соседи вовсю чешут языки.

— Вы слишком много болтаете с соседями, Берришон, — заметила Аврора.

— Я? — возмутился мальчик. — Господи, как вы можете такое говорить! Значит, я болтун — выходит, так? Вот уж спасибо. Вы слышали, бабушка, — крикнул он, высунувшись в двери, — меня назвали болтуном!

— Я уже давно это знаю, — ответила славная женщина. — А к тому же ты еще и лентяй.

Берришон скрестил руки на груди.

— Ну что ж, хорошо, — объявил он. — Раз я — собрание всех пороков, меня надо повесить, и ждать, видно, этого недолго. А ведь я ни с кем ни разу и словечком-то не перемолвился. Просто, проходя по улице, я слушаю, что говорят люди. Разве это преступление? А вот слышали бы вы, что они говорят! Но чтобы я вступил в разговор с этими лавочниками?! Вот уж чего не бывало, того не бывало. Я, слава Богу, понимаю свое положение. Но, — уже тише промолвил он, — не могу же я запретить людям задавать мне вопросы.

— Так тебе задают вопросы, Жан Мари?

— И еще сколько, барышня!

— А какие вопросы?

— Весьма затруднительные.

— Но о чем же все-таки тебя спрашивают? — потеряла терпение Аврора.

Берришон засмеялся с невинным видом.

— Да обо всем. Кто мы такие, чем занимаемся, откуда приехали, куда уедем, сколько вам лет, сколько лет господину шевалье, то есть я хотел сказать мэтру Луи, французы ли мы, католики ли, собираемся ли мы обосноваться здесь, чем нам не понравилось то место, откуда мы уехали, поститесь ли вы, барышня, по пятницам и субботам, к какому священнику ходите на исповедь — в церковь Сент-Эсташ или Сен-Жермен-л'Оссеруа.

Жан Мари перевел дыхание и затараторил дальше: — И то, и се, и это, и другое: почему мы поселились именно на Певческой улице, а не на какой-нибудь еще, почему вы никогда не выходите из дому. Говоря на эту тему, госпожа Муанре, повитуха, сказала Гишардихе, что у вас одна нога сухая. А еще интересуются, почему мэтр Луи так часто уходит, почему горбун… Ах, — махнул Жан Мари рукой, — а уж горбун их так занимает! Мамаша Балао сказала, что у него такой вид, словно он якшается с нечистым.

— И ты, Берришон, сплетничаешь с ними! — укоризненно произнесла Аврора.