Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

— Что тебе от меня нужно? — спросил тот у Пероля, когда они остались одни.

— Горбун здесь, на балу, — сообщил фактотум.

— Да мне ли этого не знать? Я сам дал ему билет.

— Но вам ничего не известно об этом горбуне.

— А у кого я, по-твоему, должен спросить?

— Я его опасаюсь.

— Опасайся сколько угодно. Это все?

— Сегодня вечером он разговаривал с регентом более получаса.

— С регентом? — удивленно переспросил Гонзаго. Однако он тут же взял себя в руки и добавил:

— Ему, надо полагать, было что сказать регенту.

— Да уж было, могу поклясться, — согласился Пероль. Фактотум пересказал сцену, происшедшую в индейском вигваме. Когда он закончил, Гонзаго с жалостью рассмеялся.

— Да, эти горбуны люди неглупые, — с пренебрежением заметил он, — однако ум у них причудливый и деформированный, так же как и тело. Вечно они ломают неудачную комедию. Тот, что сжег храм в Эфесе, чтобы прославиться, тоже, вероятно, был горбун115.

— Как легко вы ко всему этому относитесь! — вскричал Пероль.

— Разве что, — задумчиво проговорил Гонзаго, — он оценит себя слишком дорого.

— Но, ваше высочество, он же нас выдал! — с нажимом проговорил Пероль.

Гонзаго отвернулся и с улыбкой взглянул через плечо на фактотума.

— Ах, бедный мой мальчик, — тихонько сказал он, — как трудно будет сделать из тебя человека. Разве ты до сих пор не понял, что усердие этого горбуна нам на руку?

— Нет, ваше высочество, признаюсь, не понял.

— Не люблю чрезмерного усердия, —. продолжал Гонзаго, — надо будет его как следует отчитать. Но он, тем не менее, подал нам превосходную мысль.

— Благоволите объяснить, ваше высочество.

Собеседники стояли под деревьями, где в нынешние времена проходит улица Монпансье. Гонзаго дружески взял фактотума под руку.

— Прежде расскажи о том, — попросил он, — что произошло на Певческой улице.

— Ваши приказания были выполнены в точности, — ответил Пероль. — Я пошел во дворец только после того, как своими глазами убедился, что носилки отправились на улицу Сен-Маглуар.

— А что донья Крус? Мадемуазель де Невер?

— Донья Крус должна быть здесь.

— Отыщи ее. Дамы ждут; я все приготовил, ее ожидает невероятный успех. А теперь вернемся к горбуну. Так что он там наговорил регенту?

— Вот этого-то я и не знаю.

— А я знаю или, по крайней мере, догадываюсь. Он сказал примерно следующее: «Убийца Невера жив».

— Тс-с! — невольно вырвалось у Пероля, который задрожал как осиновый лист.

— И правильно сделал, — бесстрастно продолжал Гонзаго. — Убийца Невера жив. Какой смысл мне его укрывать — мне, мужу вдовы Невера, судье и законному мстителю? Убийца Невера жив. Я хотел бы, чтобы меня услышал сейчас весь двор.

Пероль только обильно потел.

— А раз он жив, — продолжал Гонзаго, — то мы его найдем.

Он остановился и заглянул своему фактотуму в лицо. Тот дрожал всем телом, физиономия его подергивалась от нервного тика.

— Ты понял? — осведомился Гонзаго.

— Я понимаю одно: вы играете с огнем, монсеньор.

— Такова мысль горбуна, — понизив голос, развивал свою идею принц, — и она неплоха, клянусь честью! Но только почему она пришла ему в голову, почему он хочет казаться более осведомленным, чем мы? Это следует выяснить. Люди, которые настолько умны, умирают обычно преждевременной смертью.

Пероль с живостью поднял голову. Наконец-то с ним заговорили на понятном языке.

— Сегодня ночью? — спросил он.

Гонзаго и Пероль дошли до центральной аллеи, откуда открывался вид на освещенные купы деревьев и статую божества Миссисипи посреди фонтана, разбрасывавшего снопы влаги. Женщина в строгом придворном наряде, просторном черном домино и маске шла в их сторону по другому краю аллеи. Она держала под руку седого старика.

Гонзаго вдруг оттолкнул Пероля и заставил его спрятаться в тень.