Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

— Впрочем, — проговорил он, окинув собравшихся проницательным взглядом, — положиться на волю небес — это ведь полумера. Однако я знаю мудрых людей, которые не чураются прибегать к этому крайнему средству. Ей-богу, господа, оно не так уж плохо: небеса прозревают гораздо глубже, чем полиция, они терпеливы, поскольку спешить им некуда. Порою они медлят, и проходят дни, месяцы, годы, но вот когда пробьет час…

Горбун замолк. Голос его чуть дрожал. Его резкие слова произвели столь яркое и сильное впечатление, что каждый из присутствующих почувствовал заключенную в них смутную тревогу. Среди них явно находился виновник, человек подчиненный, слепое орудие. Всех охватила дрожь. Армия приверженцев Гонзаго, состоявшая исключительно из молодых людей, которых ни в чем нельзя было заподозрить, заволновалась, ощущая какой-то непонятный гнет. Чувствовали ли они, что с каждым днем таинственная цепь, приковавшая их к хозяину, становится все короче? Догадывались ли, что над головою самого Гонзаго повиснет Дамоклов меч? Кто знает? Чувства в них победили рассудок. Они боялись.

— Когда пробьет час, — продолжал горбун, — а он рано или поздно пробьет, так бывает всегда, когда некий человек, посланец из потустороннего мира, призрак восстанет из могилы, потому что так хочет Бог. Такой человек исполняет, порою вопреки собственной воле, свое роковое предначертание. Если он силен, то нанесет удар, если слаб и его рука, вот как у меня, слишком немощна, чтобы держать рыцарский меч, он станет проскальзывать, пробираться, пока его недостойный рот не окажется возле уха людей могущественных, и тогда в назначенный срок изумленный мститель услышит подлинное имя убийцы.

В вигваме воцарилось долгое и торжественное молчание.

— Что это за имя? — спросил наконец господин де Роган-Шабо.

— Мы его знаем? — подхватили Шаверни и Навайль. Горбун, казалось, разволновался от собственной речи и продолжал прерывающимся голосом:

— Знаете ли вы его? Какая разница! Кто вы такие? Что вы можете? Произнесенное вслух имя убийцы поразит вас словно удар молнии. Но там, наверху, на первой ступеньке подножия трона сидит некий человек. Недавно ему был голос с небес: «Ваше высочество! Убийца здесь!» — и мститель вздрогнул. «Ваше высочество! Среди этой разряженной толпы гуляет убийца!» — и мститель, открыв глаза, стал рассматривать толпу, теснящуюся у него под окном. «Ваше высочество, убийца вчера сидел за вашим столом и завтра усядется снова!» — и мститель принялся перебирать в уме всех своих сотрапезников. «Ваше высочество! Каждый день, утром и вечером, убийца протягивает вам свою окровавленную руку!» — и мститель поднялся и сказал: «Видит Бог, правосудие должно свершиться!»

И тут произошло нечто странное: все находившиеся в вигваме, люди почтенные и благородные, стали окидывать друг друга недоверчивыми взглядами.

— Вот почему, судари мои, — фривольно и резко добавил горбун, — регент Франции нынче вечером озабочен, вот почему дворцовая стража усилена.

Он поклонился и направился к выходу.

— Имя! — вскричал Шаверни.

— Назовите это общеизвестное имя! — поддержал Ориоль.

«Разве вы не видите, — так и подмывало сказать Перо-ля, — что этот наглый шут издевается над нами?»

Горбун остановился на пороге вигвама, поднес лорнет к глазам и осмотрел свою аудиторию. Затем вернулся назад и, сухо хохотнув своим смешком, напоминавшим звук трещотки, сказал: