Возвращение в Эдем - Розалин Майлз (1984)

И тут, в этих сверкающих бликами кругах на воде, она вдруг увидела свое расплывчатое отражение. Из глубины на нее смотрело незнакомое изуродованное лицо, и в душе у нее зашевелился леденящий ужас. Неужели это она? Нет, она не может выглядеть так! Она заставила себя успокоиться, вцепившись в края бочки с такой силой, что костяшки пальцев у нее побелели, и стала ждать, пока вода успокоится. Нет, ошибки быть не могло. В неподвижной поверхности отражалось ее собственное лицо, изуродованное до безобразия. Острые зубы крокодила пробороздили одну сторону ее головы, в клочья разорвав плоть, которая теперь подживала крупными красными струпьями. Злая ирония судьбы заключалась в том, что другая сторона лица ничуть не пострадала, так что один ее профиль выглядел как будто издевательской карикатурой на другой. На поврежденной стороне веко и уголок рта безжизненно поникли, словно в результате апоплексического удара. Перед нею дрожало лицо незнакомки, старухи, ведьмы…

– Н-е-е-ет! – Крик Стефани диким эхом прокатился по бушу. Птицы сорвались с веток и взмыли в воздух, встревоженно крича и хлопая крыльями, а мелкое зверье стремглав разбежалось по норам и укрытиям, настолько страшен был этот нечеловеческий вопль.

– Нет, нет, нет!

В ней восстало безумное отчаяние и накрыло ее с головой.

Спустя несколько часов, вернувшись домой, Дейв нашел ее тут же, у бочки с водой. Она сидела на корточках, обхватив голову руками, и бессвязно что-то бормотала. Мягко, но решительно он поднял ее на ноги и отвел обратно в хижину, где уложил на кровать, накрыл одеялом, а сам присел рядом.

– Вид у тебя неважный, девочка, знаю. Но с этим надо смириться, – начал он. – Все же взглянуть правде в глаза всегда лучше, чем тяготиться призрачной неизвестностью. Старый крокодил изрядно поработал над тобой. Но зато ты лишила его десерта. Ты осталась жива, хотя могла сейчас перевариваться в его брюхе. А это – уже кое-что. Ты выжила не просто так, а ради чего-то. Или ради кого-то. И теперь тебе предстоит выяснить, ради чего или кого именно.

Лицо Дейва смутно замаячило перед нею в пучине отчаяния, поглотившей ее. Ради чего-то? Кого-то? Она произнесла хриплым, каркающим голосом:

– Я даже не знаю, как меня зовут.

– Но у тебя – кольцо на пальце. Ты наверняка замужем. В городе полно полиции. Лесничие кого-то ищут. Как мне кажется, тебя.

– Ох, Дейв, мне страшно уходить отсюда. Я не знаю, куда пойти, не знаю, с чего начать.

Дейв помолчал, прежде чем ответить, а когда наконец заговорил, то в голосе его зазвучали печальные нотки:

– Не все сразу, девочка, не все сразу. Если хочешь, я дам тебе имя. Давным-давно, еще до того, как разочароваться в людях, я полюбил одну малышку из Маунт-Айзы. Она была дочерью владельца закусочной, и звали ее Тара. Дело в том, что ее мать видела в жизни одно-единственное кино, и оно называлось «Унесенные ветром». В общем, имя это пришлось мне по душе. Оно подходило ей. Словом… мы встречались, пока… в один ужасный день она не умчалась в Таунсвилл и не вышла там замуж за мясника! – Дейв хрипло рассмеялся, чтобы скрыть смущение. – Так что, если ты не возражаешь, я буду звать тебя Тарой!

Она благодарно улыбнулась и сжала его руку.

– И теперь мы должны начать действовать, Тара, – вернуть тебя в твой прошлый, реальный мир. Разумеется, здесь, со мной, ты была бы в безопасности до конца дней своих. Но ты пришла оттуда, – он энергично кивнул головой в сторону двери, – и именно там ты найдешь ответы на свои вопросы. Сегодня я совершил удачную вылазку – купил тебе кое-что из женской одежды вместо моих старых тряпок. – Он подошел к столу, на котором лежал узелок и, развернув его, извлек розовое платье, бюстгальтер, трусики, соломенную шляпу, шарф и даже туфли.

– О, Дейв! Где ты достал все это?