Палач. Да прольется кровь - Андреа Жапп (2012)

– Я ничего не слышу.

– Не важно. Я сказал, что здесь запах испражнений, достаточно свежих.

Ардуин подошел к противоположной стене и принялся ее разглядывать. Неожиданно он едва не наступил на что-то, похожее на кусок ткани. Венель-младший наклонился, стараясь как следует разглядеть тряпку, валяющуюся на утоптанной земле, и поднял то, что оказалось чулком из тонкого хлопка. Затем нашел и второй. Подойдя к одной из отдушин, он принялся рассматривать свою находку. Наверху, там, где чулок перехватывался пеньковой повязкой на середине бедра или под коленкой, виднелись инициалы А. Т. Бельевая метка, обязательная для каждой монахини. Они должны были очень аккуратно носить их и заменять новыми, только если те сильно износятся. Не говоря ни слова, Ардуин протянул чулки Тизану.

Примерно минуту помощник бальи смотрел на них, ничего не понимая. Вдруг исполнитель Высоких Деяний увидел, как тот уткнулся лицом в чулки своей дочери. Плечи де Тизана вздрагивали, его душили рыдания.

Несмотря на все уважение к его горю, Ардуин продолжил осматривать подвал. В противоположном углу лежала плетка, рядом – миска и в нескольких шагах пять керамических бутылей. Ардуин опрокинул их одну за другой; из двух вытекло несколько капель вина, что доказывало, что осушили их совсем недавно. Земляной пол покрывали неясные вмятины, более или менее сухие. Там, где Анриетта де Тизан была вынуждена устроиться на отдых.

– Он ее бил. Без сомнения, она была связана полоской ткани; не веревкой, так как у нее не было следов ни на запястьях, ни на лодыжках. Убийца, должно быть, долго оставался в ее обществе, судя по тому, сколько он недавно здесь выпил.

Прерывающимся голосом Тизан спросил:

– Она была убита в этом погребе?

– Думаю, что да.

– Почему?

– Не знаю. Кто-то был настолько сердит, чтобы держать ее здесь по меньшей мере три дня, поить, но, возможно, не кормить и бить ее плеткой, при этом обойдясь без насилия как над женщиной и не подвергая другим мучениям, что, без сомнения, произошло бы, находись она полностью в его власти. И, наконец, он был настолько сердит, что задушил ее. Он отвез ее к аббатству на ее же кобыле, желая, чтобы покойная была найдена. Хотя ему было бы намного удобнее и не так рискованно просто оставить ее в лесу. Нет, он желал, чтобы там непременно узнали, что она была убита. Вот почему он снова одел ее и повязал ей на шею веревку. При этом забыв про чулки… Может быть, он их не нашел? Или надеть их на мертвую показалось ему очень трудным делом? А возможно, он про них просто забыл?

– Но почему же? За что? – кричал де Тизан, дрожа от гнева.

– Как я мог бы вам ответить? Не хотите ли уйти отсюда?

– Мерзавец, проклятый змей! Гореть ему вечно в аду! Ты лишил меня удовольствия выпотрошить тебя! Ненавижу! Ты лишил Господа одного из самых прекрасных, самых чудных его созданий… – ревел Арно де Тизан.

– Пойдемте со мной, мессир, там вам станет лучше, – мягко проговорил Ардуин, направляясь к каменной лестнице.

Прошло несколько томительно долгих минут. Когда Арно де Тизан – мертвенно-бледный, с мокрыми от слез глазами – двинулся к нему, мэтр Правосудие Мортаня сам не мог сказать, куда его занесли мысли. Сначала Мари, а затем Мари и Маот – два лица, до головокружения похожие…

– Благодарю вас, сударь. Что мы теперь будем делать?

– Надо известить священника. Был сеньор д’Айон безумным или нет, но все говорит за то, что именно он убил вашу дочь. Лошадь тоже требует заботы. А мы направимся к Сильвин Броше; думаю, это будет очень короткий визит. И, наконец, с вашего позволения, поедем в Ножан-ле-Ротру. Мне так не терпится вмешаться в эту историю с арестом мадам Маот, и особенно с противозаконными обвинениями…

– Сеньор Ги де Тре, должно быть, уже получил мое послание.