Палач. Да прольется кровь - Андреа Жапп (2012)

– Вы – славная тетка с острым язычком, – заметил тот, кого она мысленно назвала кузнецом. – Вы мне так напоминаете мою дорогую матушку, упокой Господь ее душу! С ней было не соскучиться.

– А вы, приятель, тоже что надо! Человек, который угощает своих молодых помощников, не может быть плохим.

– Да ну что вы, мне это только в радость, – протянул тот, весело хлопая руками по ляжкам. – Я – Бастьен Крессон, бондарь.

– Анелет Тейландье, бывшая златошвейка, что сразу видно по моим рукам. Я в Ножане проездом. Здесь моя старая подруга, ей не так уж много осталось.

– Увы, все там будем…

– Печальная правда, но все же пусть это произойдет как можно позже!

Мэтр Расчесанная Собака появился перед ней и поставил на стол блюдо отвратительного вида печенья, кувшин вина и стакан.

– Угощайтесь.

– Черт побери, что за дрянь вы мне притащили! Если этой ночью у меня будет заворот кишок, я знаю, кого за это благодарить.

Трактирщик раздраженно пожал плечами и снова потащился на кухню. Понизив голос и повернувшись к Бастьену Крессону, Мартина спросила:

– А этот хозяин лупанария, о котором вы говорили, он из Ножана?

– Берите-ка свой стакан и подсаживайтесь к нам, а то неудобно говорить, когда так выворачиваешь себе шею.

Старая служанка не заставила себя просить дважды. В голове Мартины как будто прозвучал тревожный сигнал. Она улыбнулась двум молодым подмастерьям; те безмолвно кивнули ей в ответ, снедаемые тем же самым живейшим любопытством.

– Да я и сам толком ничего не знаю. Его здесь нечасто видят. Он человек очень скрытный. Приезжает повидать свою милашку, которую здесь поселил. Одну из тех девок, которые живут в лупанарии. Миленькая, совсем не наглая, из тех, кто ни за что сюда не попал бы, кабы не нужда. Лучшая здесь… нет, не помню, как его зовут…

– Этьен Ленье, – вступила в разговор женщина из пары, сидевшей за столом справа. – Один из лучших клиентов в нашей колбасной лавке.

Мартина одним глотком осушила свой стакан, чтобы скрыть замешательство. Этьен было второе имя Эсташа и его сына, а фамилия Ленье была не чем иным, как сокращенным Маленье. Господи боже, толстый простак Эсташ – и вдруг хозяин борделя! Господи Иисусе, какой скандал! Какой стыд! А ведь они все думали, что Эсташ де Маленье часто бывает в Ножане, чтобы прополоскать себе горло и пощеголять перед теми, кого угощает выпивкой. А он здесь занимается торговлей, и притом торговлей развратом! Что же ей делать, что сказать мадам Беатрис? Вот ведь ничтожество, бессердечный подлец! А ведь ей бы следовало и раньше об этом догадаться…

– Я, конечно, не в восторге от хозяина лупанария, – поспешно заговорила Мартина, – но я довольна, что хорошенькая девушка, которую нужда заставила торговать своими прелестями, нашла себе в нем покровителя. Бог его за это вознаградит[162].

– Ну, еще бы! Просто смотреть приятно, как она прогуливает свою малышку. Такая сдержанная, доброжелательная и вместе с тем набожная… У них непременно дело закончится свадьбой, и это будет для них всех наилучшим выходом. Если, конечно, месье Ленье не женат, этого уж я не знаю. А впрочем, это далеко не впервые, когда богатый сеньор, которого выворачивает от постной рожи своей дамы, тешится с юной красоткой. Я и не говорю, что другие посматривают на веселых девиц только тогда, когда есть чем заплатить за их ласки.

Ледяная волна прокатилась по спине Мартины с головы до пяток. Это описание так подходило Эсташу! Господи, он еще и ребенка ей сделал… Вот ведь мерзавец! А она тоже хороша; развратничать с женатым мужчиной… Шлюха бесстыжая!

– Богатые господа часто так развлекаются, – с трудом выговорила Мартина, внутри у которой все кипело от гнева. – Вот только… вырастить малыша в доме разврата…