Со всеми и ни с кем. Книга о нас — последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета - Майкл Харрис (2014)

В фантастическом фильме Чарли Кауфмана «Вечное сияние чистого разума» убитые горем возлюбленные стирают друг друга из памяти. Он основан на вполне реальном исследовании Карима Надера, нейропсихолога из Университета Макгилла, работа которого о природе реконсолидации показала, насколько уязвимой становится наша память всякий раз, когда мы к ней обращаемся. В 2000‑м, за четыре года до выхода в прокат «Вечного сияния», Надер доказал: реактивированные, основанные на страхе воспоминания (те, от которых мы не в состоянии избавиться) можно изменить и даже заблокировать при помощи введения некоторых ингибиторов синтеза белка. Эти ингибиторы нарушают процесс консолидации памяти. Другими словами, изменениям подвержен только тот материал, который проникает в нашу рабочую память (то есть который мы активно осознаем). Это открытие легло в основу методики лечения посттравматического стрессового расстройства у жертв изнасилования, ветеранов войн и т. д. Так же как несчастные влюбленные из фильма, эти жертвы имеют шанс заново запрограммировать свой мозг и начать все с чистого листа.

Мне кажется, такие меры могут приобрести большую популярность и стать весьма привлекательными, так как высокая надежность компьютеров позволит нам не бояться, что от таких вмешательств часть наших воспоминаний безвозвратно канет в бездну. Стив Уиттакер, профессор психологии Калифорнийского университета в Санта-Крус, писал о проблеме забывания в цифровую эпоху. Беседы с брошенными возлюбленными, такими же, как герои «Вечного сияния», убедили профессора: вездесущие остатки цифровых свидетельств сегодняшних отношений – сохраненные электронные письма трехгодичной давности, фотографии из Facebook – могут сделать невыполнимыми условия знаменитой поговорки «с глаз долой – из сердца вон». В опубликованной в 2013 году статье (написанной в соавторстве с Кориной Сас из Ланкастерского университета) Уиттакер предложил использовать программу «Ящик Пандоры», которая способна автоматически просканировать все цифровые записи о прошлых отношениях и стереть их как из компьютерной, так и из человеческой памяти[87]. Мы опять оказываемся в положении, когда нужно призвать на помощь технологию, чтобы решить ею же порожденную проблему.

* * *

Когда мне был двадцать один год (я учился на третьем курсе факультета английского языка), меня впервые в жизни попросили заняться отупляющим делом – заучить наизусть стихотворный отрывок. Для моих родителей это было настоящим шоком. Они недоумевали, как я смогу это сделать, если за всю жизнь не сумел выучить хотя бы несколько строк из Шекспира или Браунинга. (Моя шестидесятилетняя мама до сих пор от начала до конца читает на память «Черного дрозда» Томаса Гарди.) Однако мои сверстники и я (кстати, я первым принес в класс калькулятор) никогда не создавали себе подобных проблем.

Все изменилось, когда я пришел к профессору Даниельсону на семинар по «Потерянному раю» Мильтона. В первый же день он напугал нас, задав выучить первые двадцать шесть строк этого эпоса. Каждую неделю Даниельсон заставлял нас хором декламировать этот отрывок. В утешение он говорил: «Это позволит занять мозги, пока вы стоите на автобусной остановке. Вы можете вспоминать поэму». Двенадцать лет спустя я с трудом припоминаю эти строчки до шестнадцатой включительно. Остальное стерлось из моей памяти, но я помню всю поэму намного отчетливее, чем все другие стихи, которые я когда-либо читал. Вот что осталось закодированным в разрядах синапсов моего непослушного мозга:

О первом преслушанье, о плоде

Запретном, пагубном, что смерть принес

И все невзгоды наши в этот мир,

(не помню, та-та) Эдема, до поры,

Когда нас величайший Человек

Восставил, Рай блаженный нам вернул, –

Пой, Муза горняя! Сойди с вершин

(не помню) Синая иль Хорива,

Где был тобою пастырь вдохновлен,

Начально поучавший свой народ

Возникновенью неба и земли

Из Хаоса; когда тебе милей