Зачем нужны университеты? - Стефан Коллини (2016)

Одно из наиболее предсказуемых мест, где обнаруживается псевдорыночная болтовня, – это вопрос о «вознаграждении» академических работников (словно бы они нашли когда-то зарытые в землю драгоценности или сбежавшего преступника). HEFCE был уже замечен в ней, когда настаивал на том, чтобы некоторые составляющие годового гранта были привязаны к наличию у институтов «стратегий человеческих ресурсов», которые прежде всего «вознаграждают за хорошие результаты»: «Такой процесс позволил запустить модернизацию управления человеческими ресурсами в высшем образовании». «Модернизация» – это, конечно, фирменный знак жаргона новых лейбористов, в данном случае сплавленного с языком отделов кадров коммерческих компаний. По существу, она означает, что, если определенное число людей делают примерно одну и ту же работу, нужно найти способ платить одним меньше, а другим больше. Иначе, если следовать посылкам рыночной экономики, ни у кого не будет достаточно оснований работать как можно лучше: люди будут стараться только в том случае, если увидят, что это принесет им больше денег, чем коллегам. «Современность», которая предполагается «модернизацией», означает тут попросту рыночную модель. Результат: бесконечные процедуры и показные попытки замерить усилия или эффективность, итоговым эффектом которых являются раздоры и деморализация. По этому поводу полезно вспомнить одно твердое убеждение, высказанное в Докладе Роббинса 1963 г., который один историк назвал «одним из величайших государственных документов, созданных в этой стране»:[46] «Мы полагаем, что любые различия между доходами и перспективами людей, выполняющих сходную работу в разных университетах, которые все в равной мере получают государственные средства, несправедливы, а их влияние мы считаем пагубным».[47]

Как же далек этот тезис от языка менеджериального консультирования, на котором такие вопросы обсуждаются сегодня. «Если сравнить академические заработные платы в США и Великобритании, обнаруживается поразительная вещь: различие в уровнях средней заработной платы намного меньше, чем различие в заработной плате верхнего эшелона лучших исследователей. Отсюда вопрос о том, используют ли наши институты заработную плату с наибольшей отдачей, которая бы выражалась в найме и удержании наилучших исследователей». Неужто и правда тут возникает такой вопрос? Или скорее возникает мысль, что «синдром жирных котов» в британских университетах не так развился, как в некоторых американских? Еще одна ложная рыночная посылка нашего времени состоит в том, что дать кучу денег нескольким людям, которые стоят на вершине института, – это лучший способ повысить его общую результативность. В действительности во многих сферах настрой, преданность делу, сотрудничество и чувство солидарности – гораздо более ценные вещи, и их обычно стимулирует та система, в которой используются лишь слегка дифференцированные шкалы зарплаты.