Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа (2005)

Тихий океан носит свое звучное имя и сегодня. И хотя легкому суденышку зачастую приходилось взлетать на гребни высотой около шести метров, а затем проваливаться между ними еще на шесть, волны не были опасными и представляли собой длинные водяные валы, спокойно перекатывающиеся на поверхности океана. Они, докатившиеся за сотни миль по океанским глубинам, несли весть о далеких штормах или подводных землетрясениях.

Мити Матаи каждая волна и даже цвет морской воды рассказывали о том, что происходило или могло произойти за далекой линией горизонта. Он пристально наблюдал за всем: пробовал воду, рассматривал небо, следил за направлением и силой ветра, за полетом морских птиц. Казалось, что он решал какую-то сложную головоломку, тщательно расставляя на свои места все ее детали.

В один из жарких вечеров, когда перья на леерах повисли без движения в ожидании хотя бы незначительного дуновения бриза, великий навигатор приказал позвать Тапу Тетуануи и, жестом приказав присутствующим молчать, показал на правый борт и спросил:

— Посмотри на эти волны и послушай, как они плещут о корпус. Что бы это могло значить?

Юноша в растерянности несколько минут внимательно изучал небольшие волны, набегавшие и разбивавшиеся о борт, потом напряг слух, пытаясь определить хоть какое-то различие в монотонном шуме океана и с непонимающим видом, смущенно пожав плечами, признался:

— Я ничего не могу сказать.

Мити Матаи задумчиво покачал головой, словно заранее боялся, что другого ответа не последует, и задал новый вопрос:

— Какой ветер дует?

— Никакого.

— А какой ветер был утром?

— Марааму, юго-восточный.

— Это значит, что сегодня утром волны набегали с юго-востока и били нам в корму, не так ли?

— Так, — смущенно согласился мальчишка.

Требовательный учитель строго посмотрел на него, будто удивляясь его незнанию, и с упреком спросил:

— Как же тогда объяснить, что волны, набегавшие на нас с кормы, теперь плещут в правый борт?

— Ветер изменил направление, — сгорая от стыда, прошептал Тапу.

Капитан кивнул головой в сторону неподвижных перьев:

— Какой ветер?

Казалось, еще мгновение — и ученик мореплавателя зальется слезами. Он с силой прикусил губу, дабы не показать окружающим своего волнения.

Мити Матаи догадался о его душевном состоянии и прекратил давить на юношу. Показав снова на борт пироги, он мягко пояснил:

— Если ветра нет, а волны, набегавшие с одной стороны, вдруг непонятно почему набегают с другой и при этом плещут ритмично и слабо, но с гулким звуком, значит, они ударились о невидимый остров и откатываются назад. — И внимательно посмотрев на юношу, буркнул: — Теперь понял?

Тапу Тетуануи ненадолго задумался, анализируя только что сказанное капитаном. Он посмотрел на волны и прислушался к звуку. Теперь он ясно различал, что гул несильный, низкий и ритмичный. Он удивленно глянул на учителя и согласился с ним.

— Думаю, что да, — едва слышно пробормотал он. — Думаю, что теперь понял.

— Хорошо! А сможешь вычислить расстояние до острова?

Юноша окончательно стушевался, будто у него спросили о расстоянии до Луны, и, почесав задумчиво между бровей и помотав отрицательно головой, честно признался:

— Нет.

— Тебе еще многого не хватает, очень многого, для того, чтобы тебя начали считать мореплавателем! — с легкой иронией сказал капитан. — Однако для начала у нас уже кое-что есть… Скажи, с тобой ничего не происходит?

— Ничего.

— Я так и думал… — Капитан выдержал паузу и продолжил: — Около четырех часов назад перестал дуть марааму, и от него остались едва заметные волны, переставшие катиться вперед. Ты согласен?

— Если ты говоришь…