Департамент нераскрытых дел (сборник) - Рой Викерс (1950)

Если девушка убегала второпях, с одним чемоданом, то вряд ли стала бы заталкивать в него восемь ничего не стоящих вещиц. Даже если хотела показать Каммартену, что берет их с собой, все равно выложила бы, как только тот уйдет из квартиры. Хм! Может, Хойлок перепутал факты?

Приехав в Тадхэм, Рейсон быстро понял, что суперинтендант ничего не перепутал, и даже услышал всю историю целиком, включая пассаж о запертой гостиной и фарфоровом сервизе на полу.

– Значит, весь вторник комната оставалась под замком? И большую часть среды? И даже жалюзи на окнах были опущены?

Хойлок подтвердил, и Рейсон спросил адрес Бесси. С трудом он убедил девушку показать сервиз, состоявший, как оказалось, всего из двенадцати небольших предметов, а на обратном пути в Лондон попытался подвести кое-какие итоги.

Оставалось проверить, действительно ли мисс Реддинг шантажировала Каммартена, требуя тысячу фунтов. Хм! Самый простой способ – спросить у него самого.

Глава 9

Два дня спустя, вернувшись из Брайтона и выйдя из поезда на вокзале Виктория, супруги Каммартен с удивлением увидели встречавшую их горничную Бесси в компании с незнакомым мужчиной, который вежливо представился как инспектор уголовной полиции Рейсон и рассыпался в извинениях:

– Искренне сожалею, что приходится так бесцеремонно на вас набрасываться, мистер Каммартен, и надеюсь, что миссис Каммартен меня простит. Хочу поговорить о деле Леонарда Ханлина – думаю, из газет вы знаете, кто это.

К Каммартену вернулась способность дышать.

– Есть основания подозревать, что Ханлин – тот самый человек, о котором вы упомянули в прошлом году в разговоре с суперинтендантом Хойлоком. Тогда вы сказали, что видели его возле дома мисс Реддинг. Кстати, эту девушку так до сих пор и не нашли.

Каммартен великодушно согласился отправиться вместе с Рейсоном в Скотленд-Ярд для опознания Лена. Теперь, когда опасность миновала, он жалел, что вообще обмолвился о подозрительном типе, но в то время осторожность не казалась излишней. Пообещав Гертруде вернуться в Тадхэм поездом в час пятнадцать, он попросил сохранить ленч горячим.

– Ханлин обвиняется в мошенничестве по отношению к одиноким женщинам, – пояснил Рейсон в такси, – но мы всерьез подозреваем, что ему кое-что известно об исчезновении мисс Реддинг.

– Мне он кажется весьма неприятным типом, хотя, полагаю, по внешности судить трудно.

– В данном случае речь идет не только о внешности. Ханлин работал в паре с этой девушкой: они вместе вас обирали. В частности, он знал о ее планах шантажом выманить у вас тысячу фунтов: признался, когда мы стали с ним работать, но не сказал, выплатили вы деньги или нет. Не согласитесь ли известить нас на этот счет?

– Соглашусь, – ответил Каммартен, сообразив, что полиции не составило бы труда проследить такую финансовую операцию. – Я ничего не заплатил, потому что не мог позволить себе потратить столь крупную сумму.

Следовательно, попытка действительно имела место. Факт полностью менял смысл утверждений и поступков Каммартена, однако смысл – это еще не улика. Путь предстоял долгий.

– Ханлин проявил осведомленность в ваших делах, – продолжил Рейсон. – Сообщил даже, что однажды вы подарили девушке черепаховый туалетный набор и собственноручно, хотя и совершенно случайно, повредили флакон для духов, чем значительно снизили ценность подарка.

Столь откровенное свидетельство предательства Изабеллы повергло Каммартена в шок, и он пробормотал:

– Я, конечно, не первый на свете мужчина, одураченный продажной женщиной, но все же не подозревал, что она способна на подобную низость.

Кабинет Рейсона, обычно совсем не похожий на безупречный порядок Скотленд-Ярда, сегодня больше напоминал выставочный зал, чем служебное помещение. Рабочий стол был сдвинут в сторону, а на его месте возвышалось подобие торговой витрины, содержимое которой скрывалось под похожим на саван белым покрывалом.