Департамент нераскрытых дел (сборник) - Рой Викерс (1950)

Обвинителю не потребовалось особой находчивости, чтобы разрушить хлипкое алиби, сфабрикованное девицей для своего дружка, однако он продолжал допрос еще целый час и с помощью тонких приемов добился от нее дополнительных фактов, усугубивших вину подсудимого.

В сумерках, когда Силби возвращался с работы домой, перед ним неожиданно появилась Мэй Динтон и обиженно заявила:

– Вы упрятали моего парня за решетку на целых семь лет, а полицейские обещали, что судья даст только три года.

– Послушайте, меня не касается, что вам наговорили полицейские. Сожалею, если огорчил, но такова моя работа и вступать в дискуссию я не намерен.

– Вы сделали больше, чем вам за это платят: хитро передернули мои слова! Тед мог подумать, что я на него настучала, но больше он так думать не будет!

Роберт увидел, как Мэй Динтон достала из-под пальто бутылку с широкой пробкой, и равнодушно решил, что девица собралась отравиться. Не ожидая нападения, даже не поднял руку, чтобы прикрыть лицо, и в результате три унции купороса попали в глаза.

Придя в себя после операции, первым делом Силби задал два главных вопроса: когда снимут повязку и когда он снова сможет видеть. Доктор долго уходил от ответа, однако под настойчивым и умелым нажимом пациента в конце концов сдался:

– Что ж! Возможно, будет разумнее узнать правду сейчас, пока вы у нас под наблюдением. Мне очень жаль, мистер Силби, но надежды на восстановление зрения нет и быть не может. Больше того – мужайтесь – вам придется обзавестись парой стеклянных глаз, но это так, для вида.

– Спасибо, – спокойно поблагодарил Силби и за то время, которое потребовалось, чтобы внятно произнести одно-единственное слово, успел заново спланировать собственную карьеру. – Теперь можно заняться составлением жизненной программы.

Старший инспектор уголовной полиции Карслейк пришел навестить коллегу. Они были лично знакомы и уважали работу друг друга.

– Чувствуете ли вы себя в состоянии рассказать, что произошло, мистер Силби?

– Не имею ни малейшего понятия.

Надо отдать Роберту должное: он нашел силы думать ясно и рассуждать здраво, в то время как тело его изнывало от боли.

– Нам известно, что нападение – дело рук Мэй Динтон, – подсказал Карслейк.

– Но доказательств все равно нет и никогда не будет, иначе мы не обсуждали бы эту тему, а судили бы преступницу. Простите, Карслейк! Не могу позволить себе тратить силы на месть. Впредь придется жить экономно, избегая различного рода следствий и процессов, а главное – раз и навсегда забыть, что когда-то служил правосудию.

Глава 2

Честолюбивый молодой адвокат утонул в трех унциях купороса, но неистощимая жизненная энергия Роберта Силби уже создавала нового человека, на первых порах еще нуждавшегося в опеке. О поступке Мэй Динтон следовало забыть, так же как и о юриспруденции. Новому человеку нельзя обижаться на жизнь: с позиций жертвы успеха не достичь.

С помощью сиделки он написал Милдред:

«Пожалуйста, не навещай меня, пока боль не пройдет. Проявление слабости в твоем присутствии смутит меня».

Эти слова доказывают, что Роберт понимал: даже в трагически изменившихся жизненных условиях нервная система все равно останется нормальной, физические силы рано или поздно вернутся, а женщины по-прежнему будут привлекать и волновать. За эту сторону существования, разумеется, предстояло отвечать Милдред, так что особых переживаний не предвиделось.

Отец Милдред, доктор Келстон, навещал больного каждый день. Роберт находил визиты утомительными и скучными за исключением тех минут, когда беседа касалась невесты.

– Совсем скоро вы почувствуете, что готовы ее принять, не так ли? – однажды осведомился доктор.

– Уже практически готов. Пусть приходит – да вот хотя бы послезавтра.