Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти (сборник) - Энтони Гилберт (1939)

– Видите ли, – ухмыльнулся Билл, – я никогда всерьез не относился к этой болтовне о хромоте Фентона. Хромые не бывают жуликами, в противном случае я не работал бы сейчас на правопорядок, пусть и в определенном смысле. Мне известна только одна дополнительная причина, по которой кому-то может понадобиться утолщенная подошва, и дело тут не только в удобстве ходьбы. Славная картинка: леди Молли из Скотленд-Ярда[28] расхаживает по Лондону в поисках сапожника, способного вспомнить, не он ли вытачал эти сапоги, и решающая, в конце концов, что они скорее всего сделаны за границей. Но я могу сказать, чья это, по всей вероятности, работа – просто потому, что этот сапожник сделал не одну пару по моему заказу. Славный парень по имени Энсделл, у него мастерская на Холлоувэй-роуд. Художник в своем деле, даже больше – гений. И если бы я сам не носил таких башмаков, скорее всего не заметил бы этого утолщенного каблука. Можно как-нибудь заглянуть к нему и спросить, не слышал ли он чего о Фентоне.

– Так он тебе и скажет.

– Если кому и скажет, то только мне.

– Такая, значит, история, – задумчиво протянул Крук.

– Часть истории, – поправил его Билл. – Наш случай – вроде тех историй, что издаются под маркой Криминального Клуба. Только в последнем абзаце узнаешь, кто же на самом деле преступник.

– Наш вроде бы любит кроссворды, – заметил Крук. – Зачем тащиться в Драммонд-Хаус только для того, чтобы передать камешки? Наши парни любят усложнять жизнь. Одно из самых захватывающих ограблений нашего времени связано с несколькими жемчужинами запредельной стоимости. Они были отправлены по почте из Парижа в спичечном коробке и переданы получателю на вокзальной площади Тоттенхэм-Корт-роу. Вот и все. А здесь обычный пансионат – к чему такие выкрутасы?

– Наверное, наскучила обыденность, решили поразвлечься, – предположил Билл. – А то все одно и то же, надоедает. А кроме того, надо же и полиции дать шанс потрудиться.

– Вопрос в том, – продолжал Крук, – должен ли был Гуверолицый заполучить ботинки?

– Ну, это вполне ясно. На самом деле главное – кому это могло не понравиться.

– С ходу можно сказать одно: не Фентону. Он оставался в гостинице уже после того, как тот малый смылся.

– Если это, конечно, был Фентон. Мы исходим из того, что так оно и есть.

– Верно, – с улыбкой откликнулся Крук. – Уверенности, правда, в этом нет, но… слушай, Билл, ты когда-нибудь интересовался Эвклидом?

– В школе, где я учился, его не проходили, – бесстрастно ответил Билл.

– Эвклид обнаружил – и поведал миру, – что начинать надо с гипотезы, из чего следует, что нельзя бросить камень и ожидать, что он застынет в воздухе. Иными словами, начинать надо не просто с гипотезы, а с обоснованной гипотезы. Так вот, мое обоснованное предположение состоит в том, что именно Фентон убил Уркхарта, украл изумруды и спрятал их в каблуках ботинок, которые в интересующее нас время увел Гуверолицый. Но, может, все это не так? Я хочу сказать: а что, если в каблуках тех ботинок никаких изумрудов не было и Фентон просто водил Гуверолицего за нос? Да, нам известно, что несколько лет назад они работали на пару, но, судя по его виду, Гуверолицый многого не добился, и уж, во всяком случае, никто его не знал. Даже его имя до сих пор неизвестно. Крепкими, знаешь ли, надо обладать нервами, чтобы проникнуть в церковь и обчистить труп.

– Стервятники это умеют, – холодно заметил Билл. – Но что верно, то верно, нервы для того, чтобы играть в игры с законом, нужны. Ладно, пойду-ка я прогуляюсь и потолкую со своим другом Энсделлом.

– А я перекинусь словечком с парнем, который ведет защиту Филлипса.

– Вроде этим занимается Брюс?

– Он самый. Известный Кровосос. Если кто и способен вытрясти из тебя душу, так это Брюс. Ладно, так или иначе, он будет рад повидаться со мной.