Дорогами тьмы - Филиппа Грегори (2012)

Однако Ишрак все так же мрачно и неотрывно глядела на него: веки ее не дрогнули, рука с ножом не ослабла.

– Произнесешь «один», и ты – покойник, – нежно, в тон ему, проворковала она.

* * *

Пошатываясь, покачиваясь и пританцовывая, Изольда с трудом поднялась на ноги. Фрейзе взял ее за руку и они вместе уставились на приближающегося оттомана, который, пристально глядя на Изольду, крепко сжимал рукоять своего невероятного скимитара.

– Погоди, – ахнул Фрейзе. – А не тот ли это оттоманский работорговец, заклятый враг милорда? Рассказавший Луке, как найти и выкупить из рабства отца?

– Раду-бей? – выдохнул Изольда. Как ни силилась она, но ноги ее, даже сейчас, когда музыка больше не играла, продолжали тихонечко подрагивать.

– Ну, точно он, – сухо заключил Фрейзе. – А Ишрак еще с ним секретничала, хотя он – непримиримый недруг магистра Ордена Тьмы.

– Я с ним не встречалась, – ответила Изольда, с интересом рассматривая мужчину в черных сапогах для верховой езды, который приближался к ним пружинящим шагом. – Я видела его мельком из окна гостиницы. Ты уверен, что это он?

– Ну, если это не он, то таких, как он, развелось слишком много, – буркнул Фрейзе. – Готов присягнуть, что это Раду-бей. Христианин по рождению, командующий элитными частями Оттоманской империи, правая рука султана. И что же он забыл здесь, в этой деревушке?

Молодой человек приблизился, отвесил им легкий поклон – скорее небрежно кивнул, повернулся к раввину и, почтительно приложив руку к сердцу, склонился почти до самой земли.

– Раду-бей? – резко спросил его Фрейзе. – Полагаю, мы с тобой уже встречались.

Оттоман обернулся и смерил долгим придирчивым взглядом насупленную фигуру крепко сбитого, но изможденного юноши в грязной одежде.

– Да, встречались, – коротко ответил он. – В более благоприятные для тебя времена.

– Ах, – воскликнул Фрейзе, – каких только времен я с тех пор не повидал! Расскажу – не поверишь. Но, похоже, и с тобой приключилось немало. В нашу первую встречу ты был работорговцем и приплыл на огромном корабле, нос которого был оборудован страшным штырем, у тебя имелись карты, и ты читал по звездам. Ты отобедал с Лукой, моим хозяином, и, я подозреваю, в полночь незаметно прокрался в наш дом и приколол к сердцу милорда нашивку, черную метку, предупреждая, что ты мог бы убить его во сне. Все верно?

Усмехнувшись, Раду-бей кивнул.

– Угроза, – многозначительно процедил Фрейзе. – Повелителю Луки.

– Скажем, просто шалость, дружеская выходка.

– И кто же ты теперь, а? – грозно надвинулся на него Фрейзе.

– Все тот же торговец. – В качестве искупления за столь явную ложь Раду-бей адресовал Изольде обаятельную улыбку. – И работорговлей я никогда не занимался. Когда мы с тобой встретились, я не торговал рабами, я путешествовал на своей личной галере.

– Но хотелось бы тебе заметить, что управлялась она отнюдь не свободными людьми, – бросил ему в лицо Фрейзе.

– Именно так, – ничуть не смутившись, ответил заезжий мавританин. – Разумеется, гребцы на ней были рабы. У меня нет никакого желания отпускать на волю неверных.

– А теперь что, ты стал евреем? – грубо оборвал его Фрейзе.

– Фрейзе! – возмутилась Изольда.

– Я был крещен в детстве, но потом обратился в мусульманство, и теперь я мусульманин. К иудаизму я, как и любой человек, почитающий знания, отношусь с глубочайшим уважением. Все мы – люди Писания.

– Прости нас, – вступилась за Фрейзе Изольда. – Мы сами не в себе из-за того, что нам пришлось пережить. Страх разъедает нам души. Над нами нависла смертельная опасность. И я осмеливаюсь просить тебя о великой милости.

Раду-бей учтиво склонил голову.

– Если дама просит меня о помощи, я не могу отказать ей. Что я должен сделать? – спросил он, словно не замечая ее слабо взбрыкивающих ног и красных башмачков, сочащихся кровью.