Танго в стране карнавала - Кармен Майкл (2007)

В тот же вечер, но позднее, на другом конце города, мы пробирались между двумя противостоящими стенами из сотен громкоговорителей, попав, как в ловушку, в ревущий туннель, взрывающийся оглушительными звуками запрещенного фанка. Происходило это в «Фазендинье», части той самой фавелы Комплекс Алемания, где убили Тима Лопеса. Роскошные, с пышными формами женщины (добрая половина которых — трансвеститы), чьи тела едва были прикрыты полосками джинсовой ткани, усеянной стразами, извивались у самой земли в позах, практически не оставляющих места воображению. Мужчины, стоящие за спинами девушек, ритмично дергали бедрами, имитируя насилие, — без этих сексуальных телодвижений здесь никуда. Сквозь толпу пробирались bondes — цепочки из обнаженных по пояс парней, вооруженных АК-47. Они синхронно махали оружием музыке в такт, но это был не просто танец. Танцы под фанк полны символов и намеков, а формирование таких вот bondes — это еще и метафора нападения на другую фавелу или иную вражескую территорию. Стоял невероятный шум, грохот — атмосфера соответствующая, так что воинственные парни были здесь на своем месте.

Здесь это называется фанк, но это не имеет ничего общего с фанком в нашем понимании. Тяжелый басовый ритм, имитирующий пулеметные очереди, и выкрики ведущего вечеринку эм-си, похожие на рэп, — парень рассказывает о собственных победах в спальне и о «положении на фронтах», то есть в самых криминальных фавелах Рио. В соответствии со статьей 6 закона 3410, запрещающего любые выступления, поддерживающие или воспевающие преступную деятельность, музыка эта противозаконна, а подобные вечеринки надлежит разгонять — если только полицейские смогут прорваться через баррикады у входа в фавелу, вот и все. Но даже если прорвутся, поговаривают, что за 60 тысяч реалов любой полицейский патруль ослепнет и оглохнет.

Подобное повторяется каждые выходные в каждой фавеле Рио-де-Жанейро, а также в половине элитных клубов в богатой Зоне Сул — только в последних, конечно, не увидишь АК-47 и не услышишь упоминания о наркобаронах. Критики говорят, что это вульгарно, что это унижает достоинство женщин, воспевает насилие, что это самая низкая и отупляющая часть музыкальной культуры Бразилии, но никакие выпады не мешают кариока-фанку оставаться властителем сердец современного поколения жителей Рио-де-Жанейро. Фавелы содрогаются, ночные клубы сотрясаются, а тинейджеры истерически визжат от восторга. Записи песен в отредактированных версиях, с текстами в смягченном варианте, чтобы обойти цензуру, уходят со свистом, продаются, как горячие пирожки. Стены «Биг Микс Студио» диджея Мальборо, где записывают коммерциализированный кариока-фанк, украшены платиновыми дисками, говорящими о том, что тиражи зашкаливают за 250 тысяч копий. Даже иностранцы с ума сходят по новой британской сенсации, эм-си М.И.А., Майе Арулпрагасам, выпустившей английскую версию кариока-фанка специально для кровожадных лондонцев.

Фанк заставляет бразильских музыкантов, играющих самбу, в отчаянии разводить руками. Традиционная самба в загоне, теперешние дети не приходят на нее, предпочитая фанк и крикливых эм-си на вечеринках, они не узнали бы даже самого Тома Жобима,[66] если бы встретили на улице.

— Фанк — смерть нашей музыкальной культуры, — мрачно пророчествовал Фабио однажды вечером в Лапе, когда самбу, которую они играли, буквально подмял и подавил оглушительный пульсирующий звук кариока-фанка — в песне давались недвусмысленные инструкции по угону автомобиля.

— В музыке должны быть ритм, мелодия, гармония. Где, скажи, где в фанке гармония и мелодия? — восклицал он в тоске. — Эм-си этого движения — не музыканты.