Танго в стране карнавала - Кармен Майкл (2007)

Феодальный подход к распределению земель в Бразилии восходит к 1500-м годам, когда король Португалии Жуан III разделил страну на двенадцать равных частей и роздал своим придворным фаворитам. Несправедливая и неравноправная система землевладения только усложнилась с возникновением массового рабства — неотъемлемой части португальского влияния в Латинской Америке. Ни для кого не секрет, что к 1850 году в городе Рио-де-Жанейро жило около 80 тысяч невольников — примерно 40 процентов населения. Это почти втрое больше, чем количество рабов в североамериканских городах сравнимого размера, например в Новом Орлеане. (При том, что в работорговле принято обвинять Соединенные Штаты, приток африканских невольников в Бразилию был самым большим. За все время сюда было вывезено более четырех миллионов африканцев, а в Северную Америку — около 700 тысяч.) Приблизительно две трети всех пахотных земель Бразилии сейчас сосредоточены в руках трех процентов населения, но громадные земельные массивы представляют собой необработанную целину, а по обочинам дорог выстраиваются армии безработных сельскохозяйственных рабочих. Капиталистическая демократия в применении к этой иерархической, почти феодальной системе выглядела бы так же нелепо, как страстное танго в исполнении жирного американского туриста. Или как выглядит сари на расплывшейся белокожей англичанке. Или… хм, как самба, когда ее танцую я.

На самом деле попытки внедрения демократии в Бразилии за последние двадцать лет позволили-таки кое-чего достичь в направлении переадресации социальных неравенств. Власти обеспечили беднейшим семьям самый минимальный уровень достатка (и отправили детей бедняков учиться в школе); провели по дешевке поверхностную, на уровне косметического ремонта, модернизацию отдельных фавел в Рио; упорно закрывают глаза на массовое вторжение в города безземельных крестьян (которое, в свою очередь, привело к возникновению в стране 300 тысяч семей, не имеющих крова над головой); проводя политику равных возможностей, ввели в университетах соответствующие квоты — все это, безусловно, гигантские шаги в правильном направлении, с ощутимым эффектом. Индекс социального неравенства (соотношение доходов десяти процентов беднейших и десяти процентов самых богатых) опустился с 65 в 1998 году до 57 в 2006-м — правда, после этого еще большее число бразильцев оказалось за чертой бедности. И невзирая на создаваемый средствами массовой информации образ страны, уровень преступности в ней тоже снизился — по штату Рио-де-Жанейро он упал почти на 30 процентов — неважно, что число мелких преступлений и правонарушений типа угона автомобилей за тот же период выросло на 60 процентов, а число уличных ограблений почти удвоилось.