С губ Джорджа сорвалось проклятие. Феликс злорадно наблюдал, как его компаньон позеленел, совершенно забыв недавнюю браваду.

– Послушайте, Лейн, – начал Джордж, – я бы…

Вспышка раздражения прошла; Феликс лучезарно улыбнулся, довольный идеально выполненным маневром, и произнес:

– Все хорошо. И нечего так дрожать. Обычный маневр.

– Нет уж, Лейн, лучше ходить по земле, – нервно хохотнул Джордж.

Запугивает, подумал он про себя. А толку? Меня голыми руками не возьмешь. Говоришь, нечего дрожать? Ладно, посмотрим.

Вскоре они подошли к шлюзу. Садик смотрителя на правом берегу благоухал: георгины, розы и крупноцветковый лен высились стройными рядами, трепеща на ветру, – маленькая армия в разноцветных мундирах. Старик смотритель, попыхивая глиняной трубкой, стоял, облокотившись на массивную балку, которая открывала воротца.

– Доброе утро, мистер Рэттери! Нечасто встретишь вас на реке. Отличный денек для прогулки!

Феликс завел лодку в шлюз. Вода забурлила, и яхта начала опускаться, пока топ мачты не оказался всего на фут выше покрытых илом стен.

Феликс Лейн с трудом сдерживал волнение. В полумиле за этими деревянными воротцами лежала конечная цель его долгого путешествия. Ему не терпелось поскорее покончить с Джорджем, убедиться, что его расчеты верны. В теории все выглядело идеально. Действительно ли Джордж не умеет плавать? Река с грохотом рвалась в шлюз, словно стадо диких быков, а Феликсу казалось, что она просачивается тоненькой струйкой, подобно песку в песочных часах. Наконец вода достигла нужного уровня, но Джордж, как назло, продолжал болтать со смотрителем, продлевая муки Феликса. Словно хотел отсрочить собственные.

Господи, сколько еще ждать, взмолился Феликс про себя. Мы проторчим тут целый день, ветер стихнет, пока мы доберемся до места! Он украдкой посмотрел на небо. Тучи затянули горизонт от края до края. Затем исподтишка взглянул на Джорджа: черные волоски на тыльной стороне рук, родинка на предплечье, острый локоть отставленной руки с сигаретой. Сейчас Джордж значил для него не больше, чем мертвое тело, с которым надлежит проделать некие манипуляции. Предвкушение заслонило даже ненависть. Мир вокруг вращался с бешеной скоростью, а посередине лежало глубокое, непостижимое спокойствие.

Рев воды сменился тихим журчанием. Воротца разошлись, за ними открылся широкий речной простор.

– За поворотом поймаете отличный ветер! – прокричал смотритель, когда яхта начала удаляться от шлюза.

– Мы уже поймали его на пути сюда! – в ответ прокричал Джордж. – Мистер Лейн чуть не сбросил меня за борт.

– Мистер Лейн свое дело знает, сэр. С ним вы в безопасности.

– Надеюсь, – ответил Джордж, беспечно взглянув на Феликса.

Яхта лениво скользила вперед. Глядя на нее, никто не сказал бы, какой норовистой лошадкой она обернется, почувствовав ветер. Сейчас от ветра ее закрывал высокий правый берег. Джордж закурил, тихо ругнувшись, когда ветер потушил первую спичку, и заметил:

– Я гляжу, мы не торопимся.

Феликс не потрудился ответить. Выходит, и Джорджу кажется, что они ползут как улитки? Волна возбуждения захлестнула его и тут же опала, словно флаги в ветреный день. Ветви ив по берегам реки трепетали, на середине потока ветерок лишь мягко овевал лоб. Феликс думал о Тессе и Марти и с изрядной долей безразличия – о собственном туманном будущем. Пепельные листья ив напомнили ему о Лине, но отсюда она казалась далекой и незначительной. Яхта несла двух мужчин навстречу решительному объяснению, роль Лины в этой пьесе была сыграна.

Яхта приближалась к излучине. Джордж время от времени поглядывал на Феликса, словно хотел заговорить, но мрачная сосредоточенность компаньона мешала ему, и обычно самоуверенный Джордж сидел словно набрав в рот воды. Он нехотя любовался тем, как уверенно Феликс правит яхтой, однако, когда они вышли на открытую воду, его охватил ужас.