Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник) - Николас Блейк (1937, 1938)

– Хм, пожалуй. Займусь-ка я этой печаткой. Установить владельца должно быть несложно, хотя он наверняка от нее избавился, как только увидел скол. Во всяком случае, перстень Юстаса Баннета нашли нетронутым.

– В Геральдической палате могут восстановить герб по фрагменту, и тогда убийца, считайте, у вас в руках.

– Сперва изучим находку под микроскопом. – Инспектор присмотрелся к холодильнику. – А вот и выбоина, и совсем свежая: прямо над местом, где вы нашли осколок. Хм, четыре фута шесть дюймов от земли. Убийца примерно сюда бы и метил, если б хотел заехать в челюсть парню ростом с Баннета.

– Интересно, что нарушило его планы, – сказал Найджел, задумчиво глядя себе под ноги.

Глава 10

Губам, узнавшим спиртное, губ моих не узнать.

Баллада Общества трезвости (XIX век)

19 июля, 13.30–17.30

После обеда, по дороге в полицейский участок, Найджел оставался задумчив. Возможно, причиной тому были две порции ростбифа, три порции сливового пирога и целая тарелка сыра с печеньем, за поеданием которых Кэммисоны наблюдали со все возрастающей тревогой.

– Знаешь, – заметил Герберт, – если будешь так есть, добра не жди. У меня недавно как раз был случай…

– Пусть ест, сколько хочет, – сказала Софи. – Я только беспокоюсь за кладовую. Придется ее расширить, когда Найджел в следующий раз к нам наведается.

– М-м… Отличный сыр. Можно еще кусочек?

– Вот бы на этой стадии измерить твое кровяное давление.

– На вечер, должно быть, ничего не осталось, – пожаловалась Софи.

– Что, правда? В таком случае позвольте пригласить вас обоих на ужин в гостиницу, – великодушно предложил Найджел.

– Не бепокойтесь, – рассмеялась Софи. – Мы что-нибудь наскребем. Знаете, вы очень странный. Но славный.

– Благодарю.

– Ты набираешься сил по какому-то особому случаю или действуешь из общих принципов? – спросил доктор Кэммисон.

– И то и другое. Гении во все времена славились аппетитом. Кроме того, я собираюсь допросить мисс Меллорс. Кстати, что вы о ней думаете? – спросил он у Софи.

– Я? Что вы, я плохо разбираюсь в людях. – Очки в роговой оправе придавали Софи торжественный и слегка раздраженный вид. Она напоминала сову, осажденную стайкой синиц. – Мисс Меллорс, в сущности, славная женщина, хотя и любит командовать. Кажется, она немного стыдится своей сентиментальности, потому и ведет себя как сержант на плацу. Не удивлюсь, если она прячет от всех какое-то горе.

– Дорогая, и ты еще говоришь о сентиментальности, – заметил Герберт.

– Да, говорю. У нее доброе сердце, а у неприветливых добряков на душе обязательно есть тайная печаль. По крайней мере, в книгах всегда так бывает.

– Ах, в книгах!

– В книгах нет ничего плохого, – сказал Найджел, – если не позволять им брать над собой верх. А вам не кажется, что тайную печаль мисс Меллорс зовут Джо Баннет?

– Джо? – хохотнула Софи. – Скажете тоже! – А затем, посерьезнев, добавила: – Джо Баннет? А что, может быть… Она иногда смотрит на него как собачка – я хочу сказать, преданно, не игриво. И всегда относилась к нему чуточку по-матерински: когда он уезжал в очередной круиз, следила, чтобы в доме к его возвращению было чисто и натоплено. Они с Джо соседи.

– Вот как?

– Что это у тебя на уме, юноша Найджел? – спросил Кэммисон.

– Я и сам не знаю. Правда не знаю. Жду озарения. Джо Баннет носит перстень с печаткой?

– Нет. По крайней мере, я ничего такого не видел. А ты, Софи?

– Нет.

Герберт невозмутимо воззрился на друга:

– Ты случаем не подозреваешь Джо в убийстве брата?

– Для него все складывается не лучшим образом.

– Найджел! – выдохнула Софи. – Как тебе… Джо никогда… Ты просто не знаешь его, иначе не говорил бы так.

– Но он в путешествии. Разве он мог…