Маленький городок в Германии. Секретный паломник (сборник) - Джон Ле Карре (1968, 1990)

Дело в том, что Брандт отказался принять ее к себе, не говоря уж о том, чтобы присоединиться к ней самому. Неужели Белла рассказала ему о наших с ней отношениях? Или это сделал кто-то другой? Мне такой поворот кажется маловероятным, если только сам Хэйдон не приложил к этому свою шаловливую руку. Билл ненавидел всех женщин и подавляющее большинство мужчин, и ему доставляло искреннее наслаждение вмешиваться в чужие отношения, выворачивая прежние привязанности наизнанку.

С Брандта тоже сняли все обвинения и, несмотря на препоны со стороны обитателей Пятого этажа, даже выдали денежное вознаграждение, чтобы он смог начать жизнь с чистого листа. Для него это означало возможность купить себе новую шхуну и отправиться в Вест-Индию, где он вернулся к прежнему промыслу контрабандиста, хотя на этот раз излюбленным товаром для доставки стало огнестрельное оружие, переправлявшееся им на Кубу.

А как же предательство? Сеть во главе с Брандтом стала работать слишком успешно, чтобы Хэйдону это нравилось, рассказал мне много позже Смайли. И потому Билл сам раскрыл ее, как выдал он и предшественников Брандта, попытавшись взвалить вину на Беллу. Он предложил Москве сфабриковать против нее улики, которые затем выдал за информацию, якобы полученную от никогда не существовавшего агента по кличке Мерлин – поставщика материалов под грифом «Нечистые». К тому моменту Смайли уже почти вышел на след «крота» и озвучил свои подозрения на самом высоком уровне, но, как часто бывает, за правоту его наградили ссылкой. Потребовалось еще два года, чтобы он вернулся и очистил наконец наши авгиевы конюшни.

И все продолжалось по-прежнему до той поры, когда даже у нас началась серьезная внутренняя перестройка. Зимой 1989 года Тоби Эстерхази – непотопляемый Тоби – во главе делегации, состоявшей из офицеров Цирка среднего звена, посетил московский Центр в качестве первого шага в том процессе, который наше славное Министерство иностранных дел назвало «нормализацией отношений между двумя спецслужбами».

Группу Тоби тепло приветствовали на площади Дзержинского и многое показали, хотя, как нетрудно догадаться, едва ли допустили в пыточные камеры Лубянки или позволили подняться на крышу, откуда некоторые неловкие заключенные падали, теряя равновесие, и разбивались насмерть. Тоби и его команду вкусно кормили и поили. Как выразились бы американцы, им устроили настоящее русское шоу, незабываемые развлечения, какие выпадает познать раз в жизни. Тони накупил в качестве сувениров меховые шапки с потешными кокардами и сфотографировался на площади Дзержинского. В самый последний день визита в качестве особого жеста доброй воли их провели на балкон над огромным залом коммуникаций, куда стекались и подвергались первичной обработке донесения со всего света. И именно в тот момент, как рассказывал Тоби, когда они уже вышли с балкона, он и Питер Гиллам одновременно заметили высокого, светловолосого, плотно сбитого человека, стоявшего вполоборота к ним в дальнем конце коридора. Он явно только что побывал в мужском туалете, поскольку на второй двери напротив отчетливо виднелся знак в виде дамского силуэта.

Мужчина был уже в годах, но вышел в коридор тяжелой и энергичной поступью молодого быка. Он замер и достаточно долго смотрел на них в упор, словно не мог решить, подойти и поприветствовать или же удалиться. Но затем опустил голову, вроде бы даже улыбнулся и пропал в глубине другого коридора. Впрочем, им хватило нескольких мгновений, чтобы обратить внимание на его морскую походку враскачку и на мощные плечи борца.

Ничто не исчезает бесследно в мире секретных служб, как, если разобраться, и вообще в мире. Если Тоби и Питер были правы (а многие в Цирке посчитали, что слишком обильные возлияния с гостеприимными русскими замутили им взгляды), то у Хэйдона имелись еще более веские основания указывать пальцем на Беллу как на предателя, чтобы отвести подозрения от Брандта.