Маленький городок в Германии. Секретный паломник (сборник) - Джон Ле Карре (1968, 1990)

Не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто бы, лежа в своей холодной постели той ночью, молодой Нед в одиночку распутывал клубок предательств, разоблачая вражеских агентов, что позже потребовало от Джорджа Смайли стольких усилий. Источник мог оказаться подставным или информацию подлинного источника проигнорировали. Даже самый опытный офицер разведки способен был принять неверное решение – все это не обязательно подразумевало участие предателя, проникшего на Пятый этаж. Для меня не составляло труда это понять. Все-таки я уже кое-что соображал в своем деле и не принадлежал к расплодившимся в Цирке угрюмым сторонникам теории заговора.

И тем не менее сомнения у меня возникали, как задумался бы на моем месте любой из нас, когда его лояльность подвергалась столь суровым испытаниям. Используя аналитические способности, я мысленно попытался сопоставить все слухи, доходившие до меня из Цирка. Истории о необъяснимых провалах и многочисленных скандалах, о нараставшем недовольстве нашей деятельностью со стороны тех, кого мы называли американскими кузенами. О бессмысленных реорганизациях, напрасных конфликтах руководителей, которые сегодня причисляли себя к кругу незаменимых, а уже завтра вынужденно подавали прошения об отставке. Жуткие рассказы о некомпетентности, воспринимавшейся как предательство, или не менее тревожные свидетельства предательства, от которых отмахивались, списывая на некомпетентность.

Если возмужание вообще возможно, то можно сказать, что той ночью я совершил гигантский прыжок к зрелости. Я понял: Цирк лишь еще одна британская организация, где дела велись сугубо по-своему, но все усугублялось тем, что в Цирке играли в свои игры за стенами надежно защищенных от посторонних глаз и ушей кабинетов, причем на кону стояли жизни людей, которыми крутили с невероятным легкомыслием. И я остался доволен сделанным выводом. Он возвращал мне ответственность за мои дальнейшие действия, которые я на время готов был охотно сделать прерогативой коллег. Вся моя прежняя карьера представлялась борьбой между покорным подчинением и желанием оставаться самостоятельной личностью, причем покорность чужой воле неизменно одерживала верх. Но той ночью я пересек некую важную черту. Мной было принято решение, что отныне я стану больше доверять собственной интуиции и порывам, не сдерживаемый путами, от которых никак не мог избавиться прежде.

Мы встретились на явочной квартире. Это было, пожалуй, наиболее подходящее место для свидания на нейтральной территории. Белла по-прежнему ничего не знала о разразившейся катастрофе. Я сообщил ей только, что Брандта срочно вызвали в Англию. Мы сразу же занялись любовью – слепо и жадно, – а потому мне пришлось немного подождать, чтобы голова прояснилась и сексуальная лихорадка отступила, прежде чем перейти к допросу.

Начал я крайне осторожно. Просто гладил ее волосы, забрасывал пряди назад, а потом обеими руками связал их в узел на затылке.

– Так ты выглядишь очень строгой, – сказал я, целуя ее, но удерживая волосы в пучке. – Ты когда-нибудь носила такую прическу? – И я снова поцеловал ее.

– Только когда была еще совсем девчонкой.

– Когда это было? – спросил я, практически не отрываясь от ее губ. – Ты имеешь в виду, еще до Тадео? Когда?

– До тех пор, пока не оказалась в лесу. А там мне их укоротили. Одна женщина сделала это обычным ножом.

– У тебя есть фотографии с волосами, убранными так?

– В лесу никто не делал фотографий.

– Я спрашиваю о более раннем времени. Когда ты была похожа на суровую даму.

Она села в постели.

– А почему тебя это интересует?

– Просто ответь на мой вопрос.

Она смотрела на меня почти бесцветными глазами.

– Нас снимали в школе.

– Группами? Целыми классами? Что это были за фотографии?

– Но зачем тебе это знать?

– Просто расскажи, Белла. Мне хочется узнать о тебе все.

– Нас снимали классом и по отдельности тоже. Для документов.