Маленький городок в Германии. Секретный паломник (сборник) - Джон Ле Карре (1968, 1990)

– В референтуре канцелярии, где хранятся наиболее конфиденциальные материалы. Он работал в комнате, оборудованной как настоящий сейф. Мог пользоваться чем угодно, если не особенно зарывался. Нет даже приблизительного списка того, с чем он успел ознакомиться. Кроме того, пропало несколько писем. Заведующий регистратурой сообщит вам подробности.

Тернер начал медленно подниматься, протирая одну руку о другую, как будто стряхивая невидимый песок.

– Из сорока с лишним исчезнувших папок восемнадцать изъяты из числа персональных досье и содержат крайне нелицеприятные факты о высокопоставленных немецких политиках. Их тщательное изучение прямо укажет на наш самый осведомленный и глубоко законспирированный источник информации. Остальные помечены грифом «Совершенно секретно». В них хранились копии англо-германских соглашений по широкому кругу вопросов, включая секретные договоры, и не подлежавшие огласке дополнения к официально опубликованным договорам. Если он хотел поставить нас в затруднительное положение, то едва ли смог бы сделать более удачный выбор. Некоторые папки датированы еще сорок восьмым или сорок девятым годами.

– А особая папка? «Протоколы официальных и неофициальных переговоров»?

– Это и есть то, что мы называли в своем кругу зеленой папкой. Для нее предусматривались специальные процедуры хранения и передачи от одного сотрудника другому.

– Сколько всего таких папок в посольстве?

– Была одна. Еще в четверг утром она находилась на своем месте в сейфовой комнате. Глава референтуры заметил ее отсутствие в четверг вечером, но решил, что она просто в работе. Только в субботу утром у него возникла серьезная озабоченность. В воскресенье он доложил о пропаже.

– Расскажите мне, – попросил Тернер, немного помолчав, – что происходило с ним в течение последнего года. И вообще обо всех событиях за этот период, если не считать выдвижения Карфельда в лидеры Движения.

– Ничего особенного не припомню.

– Тогда почему вы изменили к нему отношение?

– Я и не изменял, – высокомерно ответил Брэдфилд, – поскольку никогда не испытывал по его поводу никаких эмоций – ни положительных, ни отрицательных. Вопрос ставить нельзя подобным образом. Просто за тот год я научился разбираться в его методах. Понял, каким образом он воздействует на людей, как добивается своих целей. Я стал видеть его насквозь – вот в чем суть.

Тернер изумленно посмотрел на него:

– И что же увидели?

Ответ Брэдфилда прозвучал четко и определенно. Категорично, как математическая формула:

– Обман. Мне показалось, я уже ясно дал вам это понять.

Тернер теперь окончательно встал из кресла.

– Я начну с его кабинета, – сказал он.

– Ключ у охранника при канцелярии. Вас уже ждут. Обратитесь к Макмуллену.

– Мне нужно осмотреть его дом, встретиться с приятелями, с соседями. При необходимости я переговорю с его иностранными знакомыми, с кем он контактировал. И в случае надобности устрою переполох в вашем курятнике, перебив все яйца. Если возражаете, пожалуйтесь на меня послу. Как фамилия начальника референтуры?

– Медоуз.

– Артур Медоуз?

– Кажется, так.

Что-то в этот момент задело его: неохотный ответ, намек на неуверенность, почти на смирение, неопределенность тональности, не соответствующей тому, как они общались прежде.

– Медоуз прежде служил в Варшаве, верно?

– Верно.

Тернер повысил голос:

– И у Медоуза хранится список пропавших досье, не так ли?

– И писем тоже.

– А Хартинг формально числился у него в подчинении, конечно же.

– Разумеется. Артур ждет вашего визита.

– Сначала я осмотрю кабинет. – Было ясно, что Тернер сразу принял такое решение и ни при каких условиях не отступит от него.

– Как вам будет угодно. Но вы упомянули о желании осмотреть также и его жилище…

– Да, а что?