Юная жена - Бэнкс Майя (2014)

Но ведь им обоим не дали возможности выбирать. На взгляд Эвелин, следовало смириться и попытаться извлечь пользу даже из такого положения. Ей нравился Грэм. Чем больше времени она проводила в его обществе, тем больше симпатии и даже уважения он у нее вызывал.

Грэм был добрым, старался проявлять понимание. Человек, который способен так относиться к дочери своего злейшего врага, не может быть негодяем.

Эвелин выпустила из рук влажное покрывало, и Грэм поспешно прижал к ней нагретую меховую накидку. Она улыбнулась, подоткнула мех под мышками и, обернутая, села на скамейку. Потом похлопала ладонью рядом с собой, надеясь, что он тоже сядет и высушится у огня.

— Мне надо снять мокрую одежду, — возразил Грэм.

Эвелин кивнула и отвернулась. Она уже знала, что ему неловко раздеваться в ее присутствии, но краешком глаза продолжала за ним наблюдать.

Тело мужа вызывало у нее острое любопытство, ей хотелось рассмотреть его как следует. Прежде она никогда не видела полностью обнаженного мужчины.

Когда он быстрым движением снял тунику и стащил штаны, Эвелин перестала дышать. Потом Грэм повернулся, чтобы достать сухую одежду из сундука.

Он… Эвелин не находила слов, чтобы выразить свое изумление и восхищение. У него тело воина, и оно прекрасно.

Могучие, мускулистые ноги. Такие же руки и плечи. Внизу живота курчавились темные волосы, а его мужское достоинство…

Эвелин нервно сглотнула, испугавшись, что он заметит, как она подсматривает. Эта часть его тела ее просто заворожила.

В целом Эвелин знала достаточно о процессе соития, вот только никак не могла представить себе, как это возможно. Его жезл выглядел слишком большим, чтобы поместиться внутри ее. Эвелин очень хотела стать Грэму настоящей женой, хотела, чтобы брак был закреплен интимной близостью, но не могла вообразить, как это может осуществиться без значительной боли и усилий с ее стороны.

Тем не менее на это придется пойти, если она желает быть настоящей женой, а именно этого Эвелин и хотела. Она хотела, чтобы ее приняли Грэм и люди его клана, — конечно, если такое вообще возможно. Она не желала навеки остаться женой Грэма Монтгомери, которую ему навязали силой и которая была лишь неизбежным довеском к мирному договору с враждебным кланом.

Грэм закончил одеваться, и Эвелин быстро отвела взгляд. Через минуту он уже сел рядом с ней у огня.

Она не отрывала взгляда от его губ, чтобы не упустить ни слова из того, что он скажет, но Грэм молчал и лишь смотрел на огонь.

Может быть, нужно поцеловать его еще раз? Ей очень хотелось этого, но она робела, не зная, как он к этому отнесется сейчас, когда исчез элемент неожиданности. Эвелин облизнула губы и продолжала с ожиданием смотреть на Грэма.

Словно почувствовав ее взгляд, Грэм повернулся к ней. Его карие глаза поблескивали от языков пламени. Казалось, он изучает Эвелин, взвешивает собственные мысли и слова.

— Я не знаю, что с тобой делать, Эвелин Армстронг.

В его позе и лице чувствовалось необычное смирение. Эвелин нахмурилась. Ей не понравился скрытый смысл этих слов.

— Я не могу определить, допустимо ли то, что я испытываю. Я чувствую себя виноватым из-за того, что мне нравятся наши поцелуи. Это мучает меня.

Эвелин улыбнулась. На душе у нее сделалось легко и спокойно. Она вдруг засмущалась и хотела отвести взгляд, но ведь тогда она не увидит, что он станет говорить дальше.

Вдруг она потянулась к его подбородку и провела пальцами по губам. Грэм прикрыл глаза, явно наслаждаясь этим прикосновением, и не успел снова открыть их, как Эвелин встала и прижалась губами к его губам.

Меховое покрывало частично сползло на пол, но Эвелин, не обращая на это внимания, накрыла губами твердую линию его губ. Ей хотелось снова впустить внутрь его язык, почувствовать его у себя во рту.