Анжелика и дьяволица - Анн Голон (1972)

— Это письмо у вас, я уверена, — продолжала Амбруазина, — но тем хуже для вас. Не надейтесь, что вы сможете хоть как-то использовать его против меня. Иезуит мертв, а слова умерших всегда нуждаются в подтверждении. Я скажу, что вы его околдовали и заставили написать это письмо, чтобы погубить меня, так как я была готова разоблачить мерзости, творившиеся в Голдсборо. Я скажу, что вы его совратили, что он был вашим любовником… И он действительно вас любил! Это бросалось в глаза. Овладев этим фальшивым письмом и удостоверившись, что свидетельство иезуита поможет вам оправдаться, вы приказали уничтожить его в вашем гнезде разбойников и еретиков, в Голдсборо. И кто знает, как он погиб? Кому из свидетелей поверят? Только мне, ведь я там присутствовала. Кто еще может рассказать в Квебеке о том, что я видела, о том, как этот ужасный англичанин набросился на несчастного священника и безжалостно убил его, тогда как толпа, и вы в первых рядах, поощряла убийцу криками и громким смехом… Я расскажу, как была поражена, присутствуя на подобном спектакле, с какими трудностями пришлось мне, рискуя жизнью, выбраться из этих проклятых мест, в которых вы властвуете.

Она сделала своей холеной рукой приглашающий жест, как бы призывая Анжелику собрать вокруг них всех жителей Тидмагуша.

— Ну, давайте… Укажите на меня!.. Крикните, вот Дьяволица… Герцогиня де Модрибур… Я без всяких колебаний разоблачаю ее перед вами… И кто же вам поверит? Кто вас поддержит?.. Ваш облик хорошо уже известен французам из Канады и других мест, и, оказавшись здесь, я не преминула добавить к вашей биографии несколько пикантных деталей… В их глазах вы бесчестная и опасная злодейка, и ваше поведение за это время ни в коей мере не способствовало опровержению этого мнения… Вы вышли из леса в сопровождении ваших дикарей. Вы снюхались с этим Виль д'Авре, которого все ненавидят и считают самым отъявленным жуликом из всех когда-либо правивших губернаторов этой области. Вас не видно было на мессе сегодня. А я там была…

Она тряхнула головой и тихо рассмеялась.

— Нет, мадам де Пейрак… На сей раз ваша красота вас не спасет. Мои позиции слишком прочны. Как бы вы не потрясали этим письмом в Квебеке или ином месте, из нас двоих Себастьян д'Оржеваль поверит мне.

— Значит, вы знаете отца д'Оржеваля? — спросила Анжелика.

Амбруазина со злости даже топнула ногой.

— Вы это прекрасно знаете, поскольку вы читали письмо. И не пытайтесь переиграть меня, у вас ничего не выйдет. Она протянула руку.

— Верните мне письмо.

Глаза ее сверкали, загораясь временами каким-то странным пламенем. Анжелика подумала, что личность герцогини излучает зло с такой повелительной силой, что простые впечатлительные люди не могут противиться ей, легко поддаются ее нажиму и запугиванию и, как загипнотизированные, выполняют ее волю. Но не такова была Анжелика. Она сказала герцогине вполголоса:

— Успокойтесь! На нас смотрят, и вы можете нанести ущерб вашей репутации добродетельной и набожной дамы, дав свободу нервам. — И отправилась к себе, не удостоив собеседницу вниманием.

Ночью, запершись на все засовы, она закончила чтение письма иезуита при неверном свете свечи.

В последних строках послания отца де Вернона чувствовалась какая-то спешка.

«У меня есть для вас любопытные соображения относительно Голдсборо, но на них мне уже не хватает ни времени, ни места. Я передаю письмо курьеру Сен-Кастина. Я покидаю эти края, где больше не чувствую себя в безопасности. Но я не хочу уезжать слишком далеко, так как мое присутствие будет в какой-то мере сдерживать деятельность угнездившихся здесь колдовских сил. Хорошо бы вы нашли возможность повидать меня в поселке X., где я должен встретить отца Дамьена Жанруса. Мы договоримся с вами о встрече, и я изложу вам наблюдения, на которых построены мои выводы».