Кукушата Мидвича. Чокки. Рассказы - Джон Уиндем (1951-1963)

– Просто хочу, чтобы мои эксперты ни в чем не сомневались, – отозвался Зиллейби. – Выбирайте другого.

Мы остановились на старшей миссис Дорри. Там Зиллейби повторил всю процедуру, но ребенок, поиграв немного коробочкой, протянул ее Зиллейби обратно и выжидающе посмотрел на него. Зиллейби, однако, коробочку не взял, а показал, как она открывается, после чего позволил ребенку открыть ее самому и взять леденец. Затем положил в коробочку новый леденец и опять протянул ребенку.

– Попробуй-ка еще раз, – предложил он, и мы увидели, как ребенок легко открыл ее, получив в награду вторую конфету.

– Теперь, – сказал Зиллейби, – пойдем обратно к экземпляру номер один – к ребенку Брантов.

В садике миссис Брант он снова предложил сидящему в манежике ребенку шкатулочку – точно так же, как сделал это в первый раз. Ребенок охотно ее взял. Ни минуты не колеблясь, он нашел нужный кусочек инкрустации, сдвинул его и достал леденец так, как будто проделывал это уже десятки раз.

Зиллейби поглядел на наши удивленные лица и чуть заметно подмигнул. Потом мы вышли на улицу, где он перезарядил игрушку.

– Хорошо, – сказал он, – назовите еще какого-нибудь мальчика.

Мы навестили еще трех в разных концах деревни. Ни один из них не выразил удивления при виде коробочки, все они открывали ее так, будто давно были знакомы с ней, и без промедления уверенно извлекали содержимое.

– Любопытно, не правда ли? – заметил Зиллейби. – Теперь проверим девочек.

Мы повторили ту же процедуру, за исключением того, что секрет коробочки был показан не второй, а третьей девочке, после чего все пошло так же, как в первой серии опытов.

– Поразительно, да? – ухмылялся Зиллейби. – Не хотите ли теперь воспользоваться проволочной головоломкой?

– Может быть, потом, – ответила Джанет. – Я сейчас попила бы чайку. – И мы с Зиллейби вернулись в наш коттедж.

– Идея с коробочкой очень хороша, – скромно похвалил себя Зиллейби, поглощая сандвич с огурцом. – Простенькая, неопровержимая и работает, как часы.

– Означает ли это, что вы испытывали на них и другие идеи? – спросила Джанет.

– О, очень многие. Одни из них были чрезмерно сложны, другие не очень убедительны. А кроме того, сначала я исходил из не вполне правильных предпосылок.

– А сейчас вы уверены в их правильности? Дело в том, что я в своих выводах сомневаюсь, – сказала Джанет. Он взглянул на нее.

– Думаю, что и у вас, да и у Ричарда тоже они есть, и не надо бояться выразить их вслух.

Он взял другой сандвич и бросил на меня вопросительный взгляд.

– Полагаю, – ответил я ему, – вам угодно, чтобы я сказал, будто эксперимент доказывает, будто то, что известно одному мальчику, становится известным всем остальным мальчикам, но остается тайной для девочек. И наоборот. Ну, ладно. Эксперимент демонстрирует, по-видимому, именно это, если тут нет какого-нибудь подвоха.

– Дорогой друг!..

– Ладно, ладно, но согласитесь – то, что, по-видимому, он доказывает, слишком значительно, чтобы проглотить одним глотком.

– Понимаю. Разумеется, я-то приближался к этому выводу постепенно, – кивнул он.

– Но, – спросил я, – вы ожидали от нас именно этого вывода?

– Конечно, дружище. Это же яснее ясного. – Он вытащил из кармана проволочную головоломку и бросил ее на стол. – Возьмите ее и попытайтесь сами повторить тот же опыт, а еще лучше разработайте собственный тест и проведите его. Вы обнаружите, что выводы, во всяком случае, предварительные, будут так же неопровержимы.

– Проглотить всегда легче, чем переварить, – сказал я, – но будем рассматривать это как гипотезу, которую мы примем для начала.

– Подожди, – вмешалась Джанет. – Мистер Зиллейби, неужели вы утверждаете, будто все, что я скажу одному мальчику, станет тут же известно всем остальным?

– Естественно, но только в том случае, если это будет нечто, достаточно простое и понятное для данного возраста.