Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс (2012)

Засунув руки в карманы пальто и ругая себя за то, что не взяла перчатки, я прошла вдоль Тули-стрит к вокзалу, расположенному возле Лондонского моста. Здесь на восьмой платформе стала ждать поезд, заодно наблюдая за другими людьми. По выходным вокзал не узнать. Тихо, безлюдно, никакой толкотни. Можно никуда не торопиться, можно идти обычным шагом, не опасаясь, что тебя собьют с ног спешащие в свои офисы клерки в дорогих костюмах.

Поездка в южном направлении заняла менее тридцати минут. Поезд ехал по знакомой мне территории: мимо многоэтажных домов Кэмберуэлла, мимо грязной крыши торгового центра в Луишеме и знавших лучшие дни домов Викторианской эпохи из красного кирпича, что тянулись миля за милей.

В Блэкхит я прибыла в начале одиннадцатого. Представители старшего поколения присутствовали здесь на каждом шагу: выгуливали ухоженных собачонок, разглядывали витрины с дизайнерскими кухнями. Я заметила мать раньше, чем она увидела меня. Мама сидела у окна своей любимой кофейни за своим обычным столиком.

Выглядела она как всегда: безупречно уложенные седые волосы, элегантная неброская одежда.

– Здравствуй, дорогая! – произнесла она и поцеловала меня в щеку.

– Надеюсь, я не опоздала, мама.

– Твое лицо, – пробормотала она. – Что случилось?

– Ничего, пустяки. Поскользнулась на обледенелом тротуаре.

Мать с ужасом рассматривала «фонарь» у меня под глазом.

– Что ты будешь? – спросила я.

– Как обычно.

Я изучила меню.

– Для меня яйца-пашот и тост из хлеба грубого помола.

– По крайней мере, ты хотя бы что-то ешь, дорогая. Это добрый признак.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что тебе дальше некуда худеть, Элис. Ты и так тощая.

– Я не потеряла ни унции, мама. Мой вес десять стоунов[20], как всегда.

– Вообще-то это был комплимент. – Мать вскинула руки, будто пытаясь успокоить разъяренного зверя. – Боже мой! Какая ты стала раздражительная. Или у тебя неприятности на работе?

Я мысленно досчитала до десяти, прежде чем ответить:

– Нет, на работе все в порядке. В марте у меня появится помощница-практикантка.

Мать пристально посмотрела на меня своими светло-серыми глазами. На ее лицо был наложен обычный легкий, почти незаметный макияж, искусно скрывавший морщинки и прочие изъяны кожи.

Она откусила краешек круассана с марципаном.

– Ты видела брата?

– Пару раз на этой неделе. Он все такой же.

Мать не сводила с меня глаз, наблюдая, с какой жадностью я ем.

– Он все еще ходит в эту свою группу?

– Не уверена, – ответила я. – Уилл никогда мне ничего не рассказывает.

Мать нахмурилась. Неожиданно она словно состарилась: вокруг глаз появились глубокие морщины.

– Почему бы ему не пожить у тебя, Элис?

– Я уже тебе говорила, все не так просто, как кажется.

– Но не может же он вечно ютиться в этом автобусе! У тебя ведь есть квартира. – В ее голосе все громче слышалось недовольство, она, казалось, забыла, что мы с ней в кафе не одни.

– Согласись, с тем же успехом он мог бы пожить и у тебя, разве не так? – произнесла я, стараясь говорить как можно спокойнее. – У тебя есть свободная комната.

– Это удар ниже пояса, – ответила она. – Ты прекрасно знаешь, что он не отвечает на мои звонки.

Пришлось отложить вилку в сторону.

– Давай оставим эту тему, а не то мы точно поссоримся.

– Хорошо, тема закрыта, – согласилась мать, буравя меня взглядом. – Но помни, Элис, он твой брат. Ты должна помогать ему.

Я ответила ей таким же пристальным взглядом.

– Мы обе должны помогать ему, мама.