Здоровье без побочных эффектов - Питер Гётше (2013)

После того как Уилмсхерст упомянул о проблемах с этим клиническим испытанием на конгрессе и дал интервью, компания NMT предъявила ему иск в Верховный Суд в Лондоне (при том, что это американская фирма) за наговор и клевету. Англия имеет худшее в мире законодательство по клевете, которое защищает не осведомителей, а преступника. Саймон Сингх (Simon Singh) в 2008 году написал в газете The Guardian, что Британская Ассоциация хиропрактики безмятежно продвигает фиктивные процедуры лечения, утверждая, что ее члены могут помочь детям с коликами, проблемами сна и питания, частыми ушными инфекциями, астмой и длительным плачем48. После этого целых 44 недели он участвовал в судебном разбирательстве о клевете и впоследствии написал, что «с точки зрения свободы слова и доступа к информации наша нация – европейский эквивалент Китая»49. Также он написал, что Уилмсхерст подвергся огромному стрессу, получив юридические документы в пятницу 21 декабря 2007 года в 5:09 вечера, через 9 минут после того, как большинство адвокатов закрыли конторы на рождественские каникулы. Только после наступления Нового года Уилмсхерст смог получить какую-либо юридическую консультацию. Уже через 9 месяцев после публикации статьи в журнале Circulation он имел счета за юридические услуги на сумму 60 000 фунтов стерлингов50; судебное дело было прекращено только потому, что компания NMT обанкротилась.

Когда вступающий в должность президент Американской диабетической ассоциации Джон Буз (John Buse) в 1999 году выказал свое беспокойство по поводу сердечно-сосудистой безопасности розиглитазона, сотрудники компании SmithKline Beecham, по его словам, заявили ему, что «мои действия достаточно грубы, чтобы привлечь меня к ответственности за снижение стоимости акций»51. Отчет Сената США показал, что после того как Буз (Buse) поднял вопрос безопасности препарата на симпозиуме, председатель отдела исследований и разработок GlaxoSmithKline Тадатака Ямада (Tadataka Yamada) предложил либо «подать на него в суд за заведомо порочащие наш продукт заявления», либо «запустить тщательно спланированную рекламную компанию авандии (Avandia)»52. Ямада даже звонил председателю отдела Буза (Buse).

Glaxo потребовала, чтобы Буз (Buse) подписал письмо, в котором утверждалось, что он больше не обеспокоен сердечно-сосудистыми рисками, связанными с авандией (Avandia)53. Было бы интересно узнать, что заставило Буза (Buse) подписать это письмо, контрастировавшее с его собственными убеждениями. Но после того как он его подписал, должностные лица Glaxo стали бессовестно ссылаться на «отречение» Буза (Buse), чтобы выслужиться перед финансовой консалтинговой компанией, проводившей оценку продуктов Glaxo для инвесторов.

Компания запугивала и других врачей, задавая неудобные вопросы54. В 1999 году одна врач из штата Мэриленд подняла тревогу, когда у нескольких ее пациентов, принимавших авандию (Avandia), развились симптомы застойной сердечной недостаточности, а обзор историй болезни всех пациентов показал неожиданно высокий процент больных с этой проблемой55. Она предупредила производителя, но компания направила начальнику отдела кадров больницы письмо, в котором говорилось, что этому врачу запрещено говорить о проблеме, поскольку не доказано, что сердечная недостаточность – это последствие приема препарата. Врач была «сильно испугана» этим письмом, которое восприяла как скрытую угрозу судебного иска. Она планировала опубликовать свои находки, но после того как больница получила письмо, один из ее предполагаемых соавторов – эпидемиолог, перестал отвечать на ее е-мейлы.