Здоровье без побочных эффектов - Питер Гётше (2013)

После того как несколько компаний, занимавшихся маркетингом генерических версий циталопрама, в 2010 году по какой-то причине отозвали свои продукты с датского рынка, цена на этот препарат внезапно увеличилась в 12 раз. Компании, которые увеличили цену, отказались давать комментарии10.

Еще один любопытный пример: в какой-то момент все компании, занимавшиеся продвижением генерического симвастатина, который принимают примерно 6% всех датчан, неожиданно повысили цену 40-мг таблеток в восемь раз11. Доза 40 мг используется наиболее часто. Препарат также существовал в виде таблеток по 20 мг, стоивших в пять раз дешевле, но в соответствии с законом аптеки не имели права отпускать дешевые дозы и советовать пациентам принимать две таблетки вместо одной. Хотя пять компаний повысили цену ровно до одного и того же уровня, до второго десятичного знака, они отрицали факт фиксирования цены, и власти начали расследование12. Эта грязная уловка стоила датским налогоплательщикам дополнительные 63 миллиона евро в год – за лекарство, срок действия патента на которое давно вышел.

Компания Schering выкупила у другой компании гормон для женщин с симптомами менопаузы и продавала это лекарство с наценкой в 7000%4. Когда либриум и валиум были патентованными, компания Roche продавала их в Колумбии по цене, в 65 раз превышавшей цену на европейском рынке6. В 2006 году Федеральная торговая комиссия США возбудила судебное дело против компании Lundbeck, обвиняя ее, что она воспользовалась монопольным положением, чтобы нажиться на тяжелобольных младенцах13. Lundbeck купила американскую компанию, которая увеличила цену на старое эффективное лекарство индометацин на 1300%, после того как выкупила его у компании Merck. В этом случае вообще не было никаких затрат на разработку.

На протяжении долгих лет акушеры использовали естественный гормон для профилактики преждевременных родов – прогестерон, который вышел на рынок более 50 лет назад14. Аптеки готовили его для врачей, и стоил он около 10–20 долларов за инъекцию. Когда компания KV Pharmaceutical получила одобрение правительства США на исключительную продажу этого препарата, известного под названием макена (Makena), цена подскочила до 1500 долларов за дозу – то есть в 75–150 раз. Компания заявляла, что «мамочки заслуживают одобренную FDA макену», в то время как врачи говорили, что эта сделка, скорее всего, приведет к большему числу преждевременных родов (следовательно, и к большему числу недоношенных детей с навсегда поврежденным мозгом), так как многие женщины будут не в состоянии позволить себе это лекарство. Некоторые врачи говорили, что с удовольствием бы получали более дешевую версию из рецептурных аптек, но компании разослали в эти аптеки письма, в которых говорили, что они могут столкнуться с принудительными действиями со стороны FDA, если продолжат производить препарат.

Мы совместно несем ответственность за то общество, которое создали, в котором зависим друг от друга и получаем пользу от специализации. Но когда фармацевтические компании взимают огромные деньги за препараты, они глумятся над обязательствами перед пациентами, налогоплательщиками, обществом и нашими совместными активами – этим они ставят себя вне общества, как и уличные преступники. Это воровство.

Исследования показали, что ежегодные затраты на одного пациента обратно пропорциональны распространенности заболевания. Итальянские исследователи пошли еще дальше и разработали простую формулу, которая на удивление хорошо описывала данные по 17 противораковым препаратам15.

Ежегодные расходы на пациента = €2 млн × е-0, 004 × число пациентов + €10 000

Таким образом, ежегодные расходы на одного пациента (а в Италии их, например, 900) составят около € 60 000.