Первый человек в Риме - Колин Маккалоу (2018)

Надо было ее поднять, даже рискуя перепачкаться и потом смердеть. Тело нельзя тащить волоком, на траве не должно быть никаких следов. Для этого Сулле и требовалась светлая ночь. Поэтому он поднял женщину и немного пронес к вершине утеса, плотно обмотав тело подолом, чтобы на траве не осталось фекалий.

Он заранее определил подходящее место и отметил его белым камнем еще несколько дней назад, когда привозил Клитумну на виллу. Мышцы его напряглись. Наконец-то он навсегда избавится от нее.

Он сбросил Клитумну с утеса. Она полетела вниз, как призрачная птица, и распласталась внизу бесформенной массой, которую вряд ли смогут смыть морские волны – разве что в сильный шторм. Было абсолютно необходимо, чтобы тело нашли. Сулла не хотел неопределенности в наследовании имущества.

Еще на рассвете он привязал мула возле ручья. Прежде чем напоить его, Сулла вошел в воду – прямо в тунике – и смыл с себя последние следы своей мачехи Клитумны. Оставалось еще одно неотложное дело, и Сулла занялся им, как только вышел из воды. На его поясе в ножнах висел маленький кинжал. Сулла сделал небольшой надрез с левой стороны лба, чуть ниже линии волос. Сразу обильно потекла кровь. Но это – лишь начало. Рана не должна выглядеть аккуратной. Поэтому Сулла взялся пальцами за края разреза и стал растягивать, пока не разорвал их, значительно увеличив рану. Кровь полила ручьем, капая на грязную маскарадную одежду и расплываясь по мокрой ткани выразительными подтеками. Ну вот! Теперь хорошо! Из пояса он вынул заранее приготовленную прокладку из белой ткани и плотно прижал ее к разрезу, крепко привязав матерчатой лентой. Кровь попала в левый глаз, он небрежно смахнул ее рукой.

Всю ночь он ехал, безжалостно понукая животное, когда оно замедляло бег. Мул очень устал. Но понимал, что бежит домой, в свою конюшню, и, как все ему подобные, был добродушнее и выносливее, чем лошадь. И Сулла ему нравился. Ему, более привыкшему к боли подгубного ремня, нравился вкус уздечки. Ему нравилось молчание хозяина, его миролюбие. Поэтому ради него он бежал рысцой, легким галопом, переходил на шаг, потом, немного отдохнув, опять набирал темп. Пар поднимался от его косматой шерсти. Мул ничего не знал о женщине, лежащей на камнях со сломанной шеей. Для него Сулла был добрым человеком.

За милю до конюшен Сулла спешился и, сняв с мула веревку, забросил ее в кусты. Потом он шлепнул животное по крестцу и направил его в сторону конюшен, уверенный, что тот найдет дорогу. Но когда Сулла с трудом поплелся к Капенским воротам, мул последовал за ним. Сулле пришлось отгонять его камнями. Мул понял намек, махнул хвостом – и пошел прочь.

Закутанный в накидку с капюшоном, Сулла вошел в Рим как раз в тот момент, когда восточный край неба порозовел. За девять часов, в каждом из которых было по семьдесят четыре минуты, он доехал от Цирцей до Рима, что было подвигом для уставшего мула и человека, впервые севшего в седло.

Лестница Кака вела от Большого цирка к Гермалу на Палатине. Она была окружена наисвященнейшей землей – там обитал дух первоначального города Ромула. Небольшая пещера да родник, бьющий из камня, – вот где волчица выкормила близнецов Ромула и Рема. Сулле это место показалось подходящим, чтобы спрятать свои вещи. Накидку с капюшоном и повязку с головы он тщательно засунул в полое дерево за статуей духа местности. Рана сразу же стала кровоточить, но теперь кровь сочилась медленно.

Ранние прохожие были потрясены, увидев пропавшего Суллу, с трудом бредущего в окровавленной женской тунике, такого грязного и покалеченного.