Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

Размышляя обо всем этом, я вдруг почувствовал, как кто-то спускается по веревке, и через пару секунд услышал позади себя голос профессора.

— О Господи!.. — испуганно прошептал он.

Когда вслед за профессором стали появляться и все остальные, я слышал то возгласы восхищения, то возгласы отвращения, то довольно шумные попытки сдержать рвоту. Все мои товарищи без каких-либо проблем спустились по веревке и постепенно собрались у маленькой каменной плиты, находившейся на вершине огромной груды черепов, костей и разлагающегося мяса.

Даже Анжелика, поначалу явно не выказывавшая большого желания лезть внутрь пирамиды, спустилась вслед за всеми остальными — по-видимому, не столько из научного интереса к древностям, сколько из нежелания оставаться там, наверху, в одиночестве.

— Это самое жуткое и самое… самое удивительное из всего, что я видела за всю свою жизнь, — сказала Валерия, держа в руке фонарик и таращась то в одну, то в другую сторону с раскрытым от изумления ртом.

Кассандра и Клаудио тем временем, подавив свои эмоции, уже начали разгребать кости, лежащие вокруг маленькой каменной плиты, рядом с которой мы все сейчас стояли. Все остальные затем тоже приобщились к этой не очень-то приятной работе, на всякий случай поручив Анжелике наблюдать, не появятся ли морсего. Буквально через несколько минут, после того как мы отодвинули в сторону десятки скелетов, я, сделав шаг назад, с удивлением констатировал, что четверо ученых с самого начала были абсолютно правы.

Перед моим взором при мерцающем свете факелов предстала уродливая золотая голова высотой более метра, полностью покрытая засохшей кровью. Огромные пустые глазницы на этой голове, казалось, смотрели на нас из какой-то далекой эпохи.

— Именно это вы и ожидали здесь увидеть? — тихо спросил я.

Те, к кому был обращен этот вопрос, ничего на него не ответили, а лишь молча обменялись удивленными взглядами. Или нет, не просто удивленными, а не верящими в то, на что они наткнулись.

Затем они, по-прежнему не говоря ни слова, с еще большей энергией стали освобождать от жуткого савана из трупов то, что впоследствии оказалось какой-то странной статуей. Больше всего обращала на себя внимание его огромная, слишком большая по отношению к телу голова с громадными глазами, малюсеньким носом и буквально ничтожными по размерам ушами. У этой статуи полностью отсутствовали признаки, по которым можно было бы определить пол, расовую принадлежность и происхождение того, кого она изображала. Под ее маленьким подбородком находилась довольно тонкая шея, переходящая в узкие плечи, от которых шли вниз худощавые руки со сжатыми кулаками, скрещенные на груди. Все это чем-то напомнило мне египетскую мумию, покоящуюся в своем саркофаге.

Анжелика, наблюдавшая за входом в «золотой зал», повернулась на пару секунд к нам.

— Вот чего я аж никак не ожидала, так это увидеть идола с миксоматозом! — воскликнула она, покосившись на статую.

Я тут же вместе с ней захихикал, а все остальные даже не улыбнулись. Мне показалось, что они не услышали ее слов, — настолько сильно они были увлечены лицезрением этой окровавленной статуи, стоящей на пьедестале из человеческих останков.

— Лично мне кажется, — вдруг сказал профессор, качая головой, — что эта статуя не похожа ни на одно из известных на сегодняшний день божеств. Она уж слишком… странная, разве не так?

— А мне она что-то напоминает, — пробормотал Клаудио, с задумчивым видом кусая нижнюю губу, — но я никак не могу понять, что именно.

— Мне она напоминает фигурки, нарисованные на стенах пещер в Тассилин-Аджере[73], а еще изображения людей, нарисованных австралийскими аборигенами, — сказала Касси, почесывая подбородок. — У тех тоже головы чрезмерно большие, а тела относительно маленькие.

— Что ты говоришь? — Валерия надменно скривила губы. — Ты что, шутишь?