Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

— Один момент, — попыталась сдержать его Кассандра. — Мне, конечно, не хочется омрачать вашу радость, но… вы ни о чем не забыли?.. Все наши карты слопали кайманы, а где сейчас находится наш GPS-навигатор, известно одному только Богу. А без карты и без GPS-навигатора, — Кассандра с разочарованным видом развела руками, — от этих координат нам нет никакого толку.

— С какой стати ты так решила? — сердито пробурчал профессор. — Мистер Фосетт зафиксировал эти координаты почти сто лет назад, когда еще не было ни GPS-навигаторов, ни карт данного региона.

— Да, но не забывайте о том, что он был опытным картографом и наверняка взял с собой устройства, позволяющие определять местонахождение. Думаю, что либо он, либо его сын прихватил с собой из дому секстант…

— Черт возьми! — выругался профессор, сердито топнув ногой. — А я-то думал, что мы наконец-то нашли выход из положения.

— Один момент, проф… — задумчиво пробормотал я, глядя в потолок. — Не торопитесь впадать в отчаяние. Возможно, мы еще что-нибудь придумаем.

Я попытался воскресить в памяти то, чему меня учили на занятиях по навигации, и вспомнил, что существует какой-то способ определения направления при условии, когда известны координаты точки, из которой начинается движение, и координаты точки, в которую необходимо прибыть. К сожалению, занятие, на котором рассматривался именно этот метод, совпало по времени с финалом Лиги чемпионов, и я, конечно, отдал предпочтение футболу.

— Посмотрим, — сказал я некоторое время спустя. — Вы, случайно, не помните, какими были последние координаты, о которых сообщила Валерия и которые, кстати, должны быть более-менее похожи вот на эти координаты?

— Да, помню. Я так часто на них смотрел, что невольно в конце концов их запомнил. Они следующие — 8 градусов 26 минут 34 секунды южной широты и 52 градуса 39 минут 9 секунд западной долготы.

— Замечательно. Вы не одолжите мне на секундочку свою ручку?

Я написал новые координаты рядом с предыдущими и после незатейливых операций вычитания выяснил, что мы находимся примерно на 29 угловых минут ближе к югу и на 9,5 минут ближе к востоку по сравнению с координатами, написанными на часах. Я знал, что угловая минута широты — или, что то же самое, одна шестидесятая доля градуса — в точности соответствует одной морской миле, составляющей примерно 1800 метров, и, поскольку мы находились на очень маленьком расстоянии от экватора, к градусам долготы, которые уменьшаются по мере приближения к полюсу, можно было применять то же соотношение и при этом не сильно ошибаться. В результате у меня уже имелись две стороны прямоугольного треугольника — одна длиной в 29 миль в сторону севера, а другая — 9,5 миль в сторону запада, так что теперь оставалось лишь применить теорему Пифагора, согласно которой квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов.

Я, рассуждая вслух, при помощи палочки исписал пол хижины цифрами и знаками математических операций. Подняв на секунду голову, я увидел, что Кассандра смотрит на меня таким взглядом, как будто у меня на лице появился третий глаз.

— Где это ты научился так быстро считать? — заинтригованно спросила она. — Ты ведь обычно даже не можешь правильно посчитать сдачу у кассы.

— Когда ты сбежала, я… Я хотел сказать, что, когда мы расстались, я раздобыл себе документ, дающий право на управление морским судном, и мне не оставалось ничего другого, кроме как научиться сложению, вычитанию, делению и умножению.

— О-о, ты, я вижу, времени зря не терял! — похвалила меня Касси, но таким тоном, в котором звучал неприкрытый упрек.

— Ну так что, Улисс, — вмешался профессор, — вся эта твоя возня с цифрами привела к какому-нибудь выводу?

Я снова взял палочку и сделал еще несколько вычислений. Самым последним из них было вычисление квадратного корня, которое далось мне нелегко, и в конечном счете на полу хижины я нацарапал цифру 30,51.