Пусть подходят, думал я. Лучше пусть гибнут перед нашей стеной, чем мы перед их. Чтобы использовать «свиное рыло», придется оставить укрытие ворот. Я все еще колебался, но и противник остановился. Это естественно – перед боем людям требуется собраться с духом. Кузен обращался к своим воинам, но я не разбирал слов. Зато услышал клич, когда те снова двинулись вперед. Враги приближались быстрее, чем я ожидал. Я полагал, что они станут разогревать себя, выкрикивая оскорбления, но это были хорошо обученные и уверенные в себе парни. Они шли медленно, решительно, не размыкая щитов. Как воины, идущие в битву, в которой рассчитывают победить. Рядом с моим кузеном, в середине первого ряда, стоял чернобородый здоровяк с секирой на длинной ручке. Именно с ним мне предстоит сойтись. Он постарается ударом топора опустить мой щит, чтобы я открылся удару меча двоюродного братца. Я поудобнее перехватил Вздох Змея, потом вспомнил, что мой молот Тора так и спрятан под кольчугой. Это был плохой знак, а воину не следует идти в бой при плохих предзнаменованиях. Мне хотелось сорвать с шеи серебряный крест, но левая рука сжимала щит, а правая держала Вздох Змея.

Дурной знак предвещал, что я погибну здесь. Ладонь крепче обхватила рукоять Вздоха Змея, поскольку это мой пропуск в Валгаллу. Я буду сражаться и погибну, а валькирии унесут меня в лучший мир, лежащий за пределами этого. А есть ли лучшее место для смерти, нежели Беббанбург?

А потом снова запел рог.

Это было громкое кваканье, совсем не похожее на бодрый, звонкий голос первого рога, оповестившего о тревоге у Верхних ворот. Рог звучал так, будто попал в руки к горящему рвением мальчишке. Этот сиплый призыв заставил кузена обернуться на кузницу. Я тоже посмотрел в ту сторону и увидел стоящего на пороге Финана. Ирландец снова дунул в рог, а затем, разочарованный произведенным грубым звуком, отбросил инструмент.

Финан был не один.

В нескольких шагах перед ним стояла молодая женщина, в белом платье, перехваченном на поясе золотой цепочкой. Волосы ее были светло-рыжие, светлые настолько, что казались почти белыми. Ни плаща, ни накидки на ней не было, поэтому намокшее под дождем платье облепило стройное тело. Женщина застыла неподвижно, и даже с такого расстояния я прочитал на ее лице страх.

Кузен бросился к ней, но замер, потому как Финан извлек меч. Ирландец не угрожал женщине, просто стоял и ухмылялся, держа обнаженный клинок. Двоюродный брат глянул на меня, явно растерянный, потом снова повернулся в сторону кузницы, и как раз в этот миг оттуда вышли два товарища Финана, каждый со своей добычей.

Одним из пленников был мой дядя, лорд Эльфрик. Другим – мальчишка.

– Хочешь их смерти? – окликнул ирландец моего кузена. – Хочешь, чтобы я вспорол им животы?

Он подбросил меч, и тот перевернулся в воздухе. Это был дерзкий трюк, и все до единого во дворе смотрели, как Финан проворно ловит падающее оружие за рукоятку.

– Хочешь, чтобы их потроха скормили собакам? Этого ты добиваешься? Так я тебя уважу, клянусь бессмертным Христом, я тебя уважу! Почту за удовольствие – твои псы, похоже, проголодались! – Ирландец повернулся и схватил мальчонку.

Кузен сделал своим людям знак не трогаться с места. Теперь я понял, почему он нервничал, – он знал, что его единственный сын находится в кузнице.

И теперь парнишка был у Финана. Крепко держа мальца за руку, ирландец повел его ко мне. Ульфар, еще один из моих данов, шел следом с дядей, тогда как женщина, очевидно мать мальчика, шагала за ними. Ее никто не держал, но она явно не хотела оставлять сына.

Подходя ближе, Финан продолжал улыбаться.

– Этот мелкий ублюдок откликается на имя Утред. Ты не поверишь – у него сегодня день рождения! Ему исполнилось одиннадцать, и дедушка купил внуку коня, да еще какого! Они пришли его подковать, поэтому оказались тут. Просто наслаждались приятной прогулкой в кругу семьи, пока я не вмешался.