Языческий лорд - Бернард Корнуэлл (2013)

– Мы сейчас могли бы пересчитывать золотые монеты, господин, – проворчал он. – А вместо этого получили женщину и ребенка, которого надо охранять.

– Едва ли ребенка, – возразил я. – Почти мужчину.

– Кем бы он ни был, парень стоит золота.

– Думаешь, имеет смысл взять за него выкуп?

– Тебе решать, господин.

Я думал об этом. Я сохранил мальчонку, повинуясь чутью, но сам толком не мог сказать, почему поступил именно так.

– По общему мнению, он является наследником Беббанбурга, и это придает ему цену, – заметил я.

– Верно.

– Не только в глазах отца, но и его врагов.

– И кто это?

– Даны, допустим, – расплывчато ответил я, потому как сам не был уверен, почему не отдал парня.

– Странно как-то, – продолжил Финан. – Жена и дети Кнута Ранулфсона в заложниках неизвестно у кого, а у нас вот эти двое. Сезон захвата жен и детей, надо полагать? – Он хмыкнул.

Интересно, кто захватил семью Кнута Ранулфсона? Я твердил себе, что это не мое дело, что меня выставили вон из саксонской Британии, но вопрос не давал покоя. Самый очевидный ответ: это сделали саксы, чтобы Кнут сидел тихо, пока они нападают на других лордов-данов Мерсии или на ослабленное королевство Восточной Англии. Но Этельфлэд ничего такого не слышала. У нее имелись лазутчики как в доме мужа, так и при дворе брата. Она наверняка знала бы, если Этельред или Эдуард пленили жену Кнута, но шпионы не доносили ничего подобного. Да я и сам не верил, что Эдуард Уэссекский выслал воинов для захвата семьи Длинного Меча. Король слишком опасался недовольства данов и подпал под влияние попов-миротворцев. Этельред? Не исключено, что его новая баба и ее воинственный братец отважились на такой поступок, но Этельфлэд наверняка прознала бы об этом. Так кто же захватил их?

Финан все смотрел на меня, дожидаясь ответа. Я же вместо этого задал вопрос:

– Кто наш самый опасный враг?

– Твой кузен.

– Возьми я золото, – рассуждал я, убеждая столько же себя, сколько и Финана, – он выслал бы за нами погоню – хотел бы вернуть деньги. Но пока у меня его жена и ребенок, Утред будет осторожен.

– Это верно, – признал ирландец.

– А цена не упадет, даже если придется подождать, – продолжил я. – Мой двоюродный брат может заплатить через месяц или через год.

– Если не возьмет новую жену, – с сомнением заметил Финан. – Потому как за нее он не раскошелится.

Ирландец кивнул в сторону Ингульфрид. Та притулилась чуть поодаль от рулевой площадки. Кутаясь в плащ Эльфрика, она заботливо прижимала к себе сына.

– Он, похоже, не был слишком нежен с ней, – усмехнулся я.

– Наверное, другая согревала его постель, – предположил ирландец. – А это просто жена.

– Просто?

– Он ведь не по любви женился, – пояснил Финан. – А если и так, то лезвие клинка давно уже притупилось. Скорее всего, Утред взял ее ради владений или ради союза с отцом.

А ведь она данка! Это меня заинтересовало. Беббанбург представлял узкую полоску саксонской земли посреди королевства данов, и тем очень хотелось прибрать его к рукам. Тем не менее подразумевалось, что у кузена, женатого на данке, есть союзник среди ее соплеменников.

– Госпожа, – окликнул я ее.

Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Подойди сюда, – велел я. – Осберта можешь взять с собой.

Ингульфрид нахмурилась, то ли из-за моего приказного тона, то ли оттого, что я назвал ее сына другим именем, и на миг мне показалось, что она ослушается. Но потом пленница поднялась и, держа сына за руку, направилась на корму. Она покачнулась, когда корабль подкинуло на волне, и ухватилась за протянутую мной руку, но поглядела на нее с презрением, будто потрогала кусок склизкого дерьма. Отпустив мою ладонь, женщина уцепилась за штевень.

– Кто твой отец? – спросил я.

Ингульфрид помедлила, оценивая опасность вопроса, но, не обнаружив ее, пожала плечами:

– Хоскульд Лейфсон.