Последнее королевство. Бледный всадник (сборник) - Бернард Корнуэлл (2005, 2006)

О, я был высокомерным животным. И я до сих пор остался таким. Король бросил мне вызов, и, конечно, он прекрасно знал, что делает, хотя я этого тогда и не понимал. Альфред затронул тайные струны моей души.

– Разумеется, принимаю, – сказал я. – Согласен.

– И больше ты ничего не хочешь добавить? – спросил он.

Я заколебался, но, поскольку, как ни крути, король только что оказал мне большую честь, я решил не упрямиться и дать Альфреду то, чего он хотел, сказав:

– Я согласен, мой господин.

Он протянул руку. Я понимал, что теперь он потребует от меня еще большего. Честно говоря, мне это было не по душе, но, поскольку я уже назвал его «мой господин», отступать было некуда: я встал перед ним на колени (он по-прежнему держал дочь) и взял его руку в свои.

– А теперь принеси мне клятву! – потребовал Альфред, держа крест, который носил на шее, между нашими руками.

– Клянусь служить тебе верой и правдой, – сказал я, глядя в его бледно-голубые глаза, – до тех пор, пока твоя семья не окажется в безопасности.

Король заколебался. Я принес ему клятву верности, но с оговоркой. Я дал понять, что не останусь у него на службе вечно, но он принял мои условия. Теперь Альфреду полагалось поцеловать меня в обе щеки, но, опасаясь побеспокоить Этельфлэд, он лишь поднял мою правую руку и поцеловал ее, а потом поцеловал крест.

– Благодарю тебя, – сказал он.

Нимало не сомневаясь, что Альфред обречен, я тем не менее с упрямством и высокомерием глупого юноши поклялся служить ему верой и правдой. Полагаю, это произошло потому, что на меня пристально смотрела шестилетняя малышка. Девочка с золотыми волосами.

Глава 4

Болото стало теперь королевством Уэссекс, и целых несколько дней в нем имелись: король, епископ, четыре священника, два воина, беременная супруга короля, две няньки, одна шлюха и двое детей (один из которых был тяжело болен), а также Исеулт.

Трое священников первыми покинули болото. Поскольку Альфред страдал от лихорадки и болей в животе, которые мучили его постоянно, я решил взять все в свои руки: собрал трех самых молодых священников, сказал им, что они лишние рты, которые мы не можем кормить, после чего приказал покинуть болото и выяснить, что происходит на твердой земле.

– Найдите воинов, – велел я им, – и скажите, что король требует, чтобы они пришли сюда.

Двое священников умоляли избавить их от этой миссии, заявляя, что они люди ученые, не способные выжить на болоте зимой, отбиться от датчан или выполнить тяжелую физическую работу, и Алевольд, епископ Эксанкестерский, поддержал их. Он говорил, что они нужны здесь, дабы всем вместе молиться о здравии и безопасности короля, поэтому мне пришлось напомнить епископу, что Энфлэд, между прочим, тоже здесь, на болоте.

– Энфлэд? – Он изумленно заморгал, как будто никогда не слышал этого имени.

– Ну, та рыжая шлюха, – пояснил я, – из Сиппанхамма.

Он все еще смотрел на меня непонимающим взглядом.

– Ну как же, Сиппанхамм, – продолжал я, – там еще находится таверна «Коростель». Ты спал с Энфлэд, и она говорит…

– Хорошо, священники отправятся в путешествие, – торопливо проговорил он.

– Конечно отправятся, – сказал я, – но оставят тут серебро.

– Какое еще серебро?

Священники прихватили с собой на болото казну Алевольда, в том числе и огромную дарохранительницу, которую я ему отдал в уплату долга Милдрит. Рассудив, что серебро нам тут и самим пригодится, я продемонстрировал его жителям болота.

– Вы получите серебро за еду, которую нам даете, за топливо, которым разжигаете очаг, за плоскодонки, которые нам предоставили, и за вести, которые нам принесли, – за вести о датчанах на дальней стороне топи, – заявил я.