Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

Я далек от того, чтобы лить воду на мельницу противников Ленина. Он сам был опытным революционером, но на деле игнорировал многие положения своей собственной теории. Однако теория реформистской рабочей аристократии никуда не годится. Источником патриотизма, к сожалению, является сам патриотизм, и обусловлено это тем, что нации столь же материальны, как и классы. В своих тюремных тетрадях итальянский коммунист Антонио Грамши признавал, что в развитых капиталистических обществах есть многослойные защитные механизмы. Государство, писал он, было «лишь передним краем обороны; за ним находится череда мощных крепостей и огневых позиций». И одной из самых мощных огневых позиций является способность капитализма идти на реформы[274].

Однако в теории 1902 года есть зерно истины, которое, впрочем, не по душе большинству марксистов. Чтобы понять его, мы должны обратиться к беспрецедентной мировой драме, которая тогда развернулась.

Ужасающая красота (1916–1939)

К 1916 году маховик военной машины начал давать сбои. Пасхальное восстание в Дублине, которое возглавили объединившиеся социалисты и националисты, полностью провалилось. Но оно стало сигнальным выстрелом, за которым последовали беспорядки во всем мире, продолжавшиеся пять лет. Поэт Йейтс прочувствовал его мировое значение, описав обычных людей, возглавивших восстание: «Все изменилось, изменилось бесповоротно. Родилась ужасающая красота»[275].

1 мая 1916 года берлинские фабричные рабочие провели стачку против войны и устроили бой с полицией под руководством лидеров нового типа: цеховых старост, которые выбирались из рядовых рабочих, были независимы от поддерживавших войну лидеров профсоюзов и, как правило, придерживались левосоциалистических идей. В Глазго Комитет рабочих Клайда, другая группа цеховых старост, избранных из среды рабочих, был арестован после того, как организовал забастовки под лозунгом установления рабочего контроля в оружейной промышленности[276].

В феврале 1917 года волна забастовок на оружейных заводах в Петрограде переросла в общенациональную революцию, которая заставила царя отречься от престола и привела к власти временное правительство либералов и умеренных социалистов (Керенский стал министром сельского хозяйства). Русские рабочие создали две новые формы организации: фабричные комитеты и советы рабочих и солдатских депутатов, избираемые по географическому принципу. Благодаря телеграфу, телефону и даже военным радиосигналам беспорядки в мировом масштабе стали подпитывать друг друга. В мае 1917 года взбунтовалась французская армия. Волнения охватили 49 дивизий из 113, а 9 дивизий были лишены возможности вести боевые действия.

Эти события были предопределены новой социальной средой рабочего места и войной нового типа. От Сиэтла до Петрограда мужчины-рабочие уходили на фронт и работодатели нанимали женщин и неквалифицированных подростков для работы на верфях и на машиностроительных заводах, где они трудились вместе с остававшимися квалифицированными мужчинами, обладавшими такой специализацией, которая освобождала их от военной службы.

В условиях, когда профсоюзы поддерживали ведение войны, а значит, выступали против стачек, цеховые старосты стали практически повсеместным явлением; они пользовались поддержкой квалифицированной прослойки, но были готовы к созданию «промышленных профсоюзов» из числа женщин и молодых мужчин за пределами старых иерархических границ. Когда разразились революции, цеховые старосты стали вождями на низовом уровне.

Параллельно с этим, нарастала радикализация и в окопах, где главную роль играла молодежь, на своем опыте познавшая жестокость войны, которая велась в промышленных масштабах. Для них такие понятия, как отвага, нация и мужественность, имевшие ключевое значение для рабочей культуры в период до 1914 года, потеряли всякий смысл.