Статистическая вероятность любви с первого взгляда - Дженнифер Смит (2013)

— Это ты меня и так заставишь! Не волнуйся, потом оставлю десятку на сиденье. Просто не хотелось лишних споров, хотя мне уже восемнадцать и мы, наверное, ближе к Лондону, чем к Нью‑Йорку. Ты любишь виски?

Хедли помотала головой.

— А пробовала?

— Нет.

— Продегустируй! — Он протянул ей бутылочку. — Один глоток.

Хедли отвинтила крышку и поднесла бутылочку к губам, заранее морщась уже от одного запаха — резкого, чуточку отдающего дымком и чересчур крепкого. Жидкость обожгла горло. Слезы выступили на глазах. Прокашлявшись, Хедли вновь завинтила крышечку и отдала бутылочку Оливеру.

— Все равно что костер лизнуть, — сморщилась Хедли. — Ужас какой‑то!

Оливер со смехом прикончил свой виски.

— Ладно, принял.

— Теперь наконец‑то можно поговорить о твоей семье?

— Почему тебя это так интересует?

— А почему бы и нет?

Тяжкий вздох Оливера походил на стон.

— Так, значит… У меня трое старших братьев…

— Они все живут в Англии?

— Да. Трое старших братьев, и все живут в Англии. — Оливер открыл вторую бутылочку. — Что еще? Когда я выбрал Йель вместо Оксфорда, папа был очень недоволен, зато мама обрадовалась. Она тоже закончила университет в Америке.

— Он поэтому и не поехал с вами в начале учебного года?

Оливер страдальчески посмотрел на нее и одним глотком допил виски.

— Ты задаешь ужасно много вопросов.

— Я же тебе рассказала про своего отца — что он нас бросил, ушел к другой женщине и я больше года его не видела. Вряд ли твоя семейная драма это переплюнет.

— Ты не говорила, что вы так долго не виделись.

Я думал, ты с ней не встречалась только.

Тут пришла очередь Хедли ерзать на сиденье.

— Мы разговариваем по телефону. А встречаться я не хочу. Я все еще слишком злюсь на него.

— А он знает об этом?

— Что я злюсь?

Оливер кивнул.

— Конечно! — Хедли наклонила голову. — Вроде сейчас не обо мне речь.

— Просто я удивляюсь, что ты так откровенно об этом говоришь. У нас в семье постоянно кто‑нибудь на когонибудь злится, но все молчат.

— Может, лучше было бы высказаться.

— Может быть.

Хедли неожиданно заметила, что они с Оливером шепчутся, близко наклонясь друг к другу, в тени, которую отбрасывает желтый светильник. Конечно, можно представить, что они сейчас находятся наедине где‑нибудь в ресторанчике или в парке на скамейке, там, внизу, на твердой земле. Она сумела разглядеть крошечный шрам у Оливера над глазом, небольшую щетину на подбородке и невероятно длинные ресницы. Хедли, неожиданно даже для себя, отшатнулась. Оливер удивленно взглянул на нее.

— Извини! — Он выпрямился и убрал руку с подлокотника. — Я забыл про твою клаустрофобию. Тебе, наверное, жутко неприятно.

— Да нет… — Хедли покачала головой. — На самом деле мне не так уж и плохо.

Оливер кивком указал на иллюминатор с опущенной шторкой…

— Все‑таки, по‑моему, лучше, если можешь выглянуть наружу. А так даже я чувствую себя закупоренным.

— Это папин фокус, — постаралась объяснить Хедли. — Когда со мной впервые случилось такое, папа приказал представить себе небо. Но это помогает, только если небо вверху, а не внизу.

— Ясно, — отозвался Оливер. — Логично.

Молчание явно затянулось. И ребята принялись разглядывать свои руки.

— Я раньше боялся темноты, — вдруг проговорил Оливер. — И не только пока был совсем маленький. Почти до одиннадцати лет!

Хедли не знала, что ответить. Лицо Оливера сейчас казалось совсем мальчишеским — черты словно смягчились, и глаза стали круглее. Хедли захотелось погладить его по руке, но она удержалась.