Статистическая вероятность любви с первого взгляда - Дженнифер Смит (2013)

Пригибаясь, Хедли отошла в сторону и оказалась возле увитой плющом чугунной решетки. За оградой — сад с фруктовыми деревьями и разноцветными клумбами, каменными скамьями и пересохшим фонтаном. Хедли побрела вдоль ограды, касаясь рукой кованых завитков, ощущая прохладу металла. И остановилась у ворот.

Над ее головой раздался крик птицы. Хедли подняла голову: птица неторопливо описывала круги в пестром от облаков небе. Облака серебрились на солнце, и Хедли вдруг вспомнила, как Оливер в самолете называл их кучевыми. Единственный вид облаков, который выглядит одинаково и в воображении, и в реальности…

Хедли снова опустила глаза и увидела в саду Оливера, как будто она призвала его своими мыслями. В костюме он казался старше. Стоял, ссутулив плечи и опустив голову. Ковырял землю носком ботинка. Сердце у Хедли сжалось от нежности. Она была уже готова его окликнуть.

Нет, не успела — он обернулся раньше.

Что‑то в его облике ужасно изменилось. Какой‑то надлом и глаза пустые. Да, теперь она окончательно уверена: ее приход сюда был ошибкой. Но взгляд Оливера словно пригвоздил Хедли к месту. Она замерла, не зная, то ли удрать, то ли броситься к Оливеру.

Так они стояли долго — неподвижно, словно статуи в саду. Оливер ничем не показывал, что рад ее видеть. Хедли, справившись с комком в горле, решила все‑таки уйти.

Уже сделав несколько шагов, она услышала позади его голос. Одно слово — как будто открытая дверь. Конец пути и начало. Загаданное желание.

— Подожди, — сказал Оливер, и Хедли остановилась.

13

10:13

по Североамериканскому восточному времени

15:13

по Гринвичу

— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? — спросил Оливер и посмотрел так, словно до конца не верил, что она и правда тут, перед ним.

— Я не знала, — тихо начала Хедли. — Там, в самолете…

Оливер опустил глаза.

— Я не знала, — повторила Хедли. — Я так сочувствую…

Он кивнул на каменную скамью — чуть в стороне. Шероховатое сиденье еще не высохло после дождя. Они шли рядом, опустив головы, а из церкви доносилась скорбная органная музыка. Хедли хотела было сесть, но Оливер, сделав ей знак подождать, снял пиджак и расстелил его на скамье.

— Твое платье, — объяснил он.

Хедли, нахмурившись, окинула взглядом сиреневый шелк, будто впервые в жизни его видела. Сердце ее рвалось пополам от этого простого жеста: подумать только, в такую минуту он еще способен помнить о всяких пустяках! Плевать ей на дурацкое платье! Он что, не понимает? Она с радостью улеглась бы на траву ради него, да хоть в лужу!

Не находя правильных слов для отказа, Хедли села и провела кончиками пальцев по мягким складкам пиджака. Оливер стоял рядом, закатывая по очереди то один, то другой рукав, и рассеянно смотря куда‑то вдаль.

— Тебе нужно туда вернуться? — спросила Хедли.

Он пожал плечами и сел на скамью так, что между ними остался просвет шириной в ладонь.

— Да, наверное, — сказал он, упершись локтями в колени.

И перестал двигаться. Через пару минут Хедли тоже наклонилась вперед, и оба с неестественным вниманием принялись разглядывать траву под ногами. Надо было объяснить, почему она пришла, но Оливер ни о чем не спрашивал. Так они и сидели, пауза затянулась.

Дома, в Коннектикуте, за кухонным окном у них была устроена ванночка для птиц. Хедли обычно посматривала на нее, когда мыла посуду. Чаще всего там купалась парочка воробьев — пока один плескался, другой прыгал вокруг и громко чирикал. Иногда они сшибались, хлопая крыльями, и снова отскакивали друг от друга, брызгаясь водой. Но, несмотря на ссоры и драки, они всегда появлялись вместе и улетали тоже вместе.