Морской волчонок - Майн Рид (1859)

Я стал искать возможность разузнать что-нибудь на этот счет. Часто я замечал с берега, что каменный риф исчезал полностью, но я всегда думал, как и все в деревне, что море покрывает островок всего на какие-нибудь несколько дюймов.

Сначала я не находил никакой подсказки. Наконец мой взгляд упал на веху; я стал внимательно ее рассматривать сверху донизу и совершенно отчетливо увидел нанесенную белой краской линию, указывающую уровень воды во время полного прилива. Теперь представьте себе мой ужас, когда я понял, что эта линия проходила не ниже как в шести футах от основания столба!

В панике я побежал к вехе, встал совсем близко и поднял глаза вверх. Увы! Первое впечатление не обмануло меня: линия была так высоко над моей головой, что я едва мог достать до нее кончиком пальца.

При этом открытии кровь застыла в моих жилах. Опасность была даже слишком велика. Прежде чем придут ко мне на помощь, будет полный прилив, и я буду смыт и поглощен волнами.

Я был в страшной опасности. Что я говорю – в опасности! Я был обречен на верную смерть. Я был убежден, что помощь не сможет прийти ко мне в тот же день, а через несколько часов начнется прилив, а с ним вместе настанет и мой конец! Если даже предположить, что меня и начнут искать еще до ночи, что практически невозможно, то они все равно опоздают и прибудут на островок, когда от меня и следа не останется.

Страх и отчаяние надолго парализовали мои умственные способности. Я ничего не соображал, только машинально все еще продолжал осматривать горизонт в поисках помощи. Но кругом не было видно ни одного паруса, ни одной человеческой души; море и только море, пенящиеся волны которого уже начали заливать мое последнее убежище.

Но вдруг в моей голове смутно промелькнула надежда на спасение. Случайно подняв глаза, я взглянул на веху, и в ту же минуту подумал, что для меня еще не все потеряно, – я могу спастись, и эта самая веха будет орудием моего спасения.

Вы, конечно, догадываетесь, каким способом я надеялся спастись: я решил взобраться на самую верхушку вехи и переждать там, пока не наступит отлив. Верхняя часть вехи, я это знал, постоянно выдавалась над водой, даже во время полного прилива, и если я заберусь туда, то могу рассчитывать на спасение. Я был ловок и отлично умел лазить по деревьям. Так что мне стоит взобраться и на веху! По всей вероятности, мне придется провести на бочонке тяжелую ночь, но там, по крайней мере, я буду в безопасности, а потом буду весело рассказывать друзьям, как я вышел целым и невредимым из этого приключения.

Надежда оживила меня, а с ней вместе ко мне вернулась и моя всегдашняя отвага. Я подошел к шесту, собираясь залезть на него, но пока еще не для того, чтобы окончательно устроиться на нем на все время прилива; это я успею сделать и тогда, когда вода начнет прибывать. Сначала я хотел только попробовать и убедиться, что мне нетрудно будет не только добраться до бочонка, но и взлезть на него, когда настанет минута опасности. Но оказалось, что это гораздо труднее, чем я полагал, глядя на веху снизу. Шест по меньшей мере футов на шесть от земли был покрыт клейкой массой, которая густым слоем покрывала и весь островок, что делало веху такой же скользкой, как мачты с призами на наших деревенских праздниках.

Несколько раз я сползал вниз и снова принимался подниматься, прежде чем достиг белой линии; дальше уже было гораздо легче, и я скоро добрался до вершины. Но когда я, довольный своим успехом, протянул руку, чтобы ухватиться за бочонок и взобраться на него, возникло новое, совершенно неожиданное препятствие, разрушившее все мои надежды: моя детская рука была слишком коротка и не могла достать до верхнего края бочонка. Оказалось, что я не смогу взобраться на бочонок, но не смогу и удержаться под ним на вехе: за какие-нибудь несколько секунд руки и ноги мои ослабели до такой степени, что я скорее свалился, чем соскользнул вниз, на землю.