Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - Рэйвин Коннелл (2015)

Издержки индивидуализма, наблюдающиеся во многих исследованиях историй конкретных случаев, состоят в том, что динамика может трактоваться исключительно как внутренняя. В силу этого история жизни считается единственной формой, в терминах которой может пониматься практика. Структурный и институциональный анализ в Части II настоящей книги показывает, что подобная позиция непригодна для анализа гендера. Наиболее глубокие исследования случаев, в их числе «Каста и класс в южном городе» Долларда, сочетают логику истории жизни с логикой институционального анализа.

По крайней мере в нашем обществе люди проще всего воспринимают себя и свои практики в терминах траектории жизни – личного прошлого и личного будущего. Время в жизни личности может также восприниматься в терминах жизненного цикла, и значительная доля научных исследований семьи, детства и юношества, а также старения осуществляется с этой точки зрения. Но история не циклична, и личная история не является просто потоком. Это конструкция, это нечто созидаемое.

Созидаются, если говорить конкретно, гармоничность, разумность, понятность и удобство социальных отношений человека на протяжении времени. Особую важность имеет в этом контексте представление Сартра об унификации и объединении личной жизни. Без использования этого понятия социальный анализ сводит жизнь к собранию ролей, которые надо усвоить, к ожиданиям, которые надо реализовать, или к структурным позициям, которые надо занять, т. е. к человеку, который есть совокупность его ролей, Homo sociologicus Ральфа Дарендорфа. Некоторые последние работы, посвященные конструированию субъектов дискурсами и созданные под влиянием Альтюссера и Фуко, очень близко подходят к этому понятию.

В своей книге «Бытие и ничто» Сартр трактует историю жизни как унификацию, которая подчинена единому принципу, структурирующему множественные следствия некоторого исходного, системообразующего выбора. В Главе 9 уже говорилось о том, что подобная точка зрения упрощает представление о личности и упускает из виду значение противоречия. Даже в модели Сартра предусматривается множественность исходных выборов. Но важнее то, что сложности жизни личности возникают в результате структурных противоречий, которые выходят за пределы жизни отдельного человека.

Однако сколько бы ни было известно подробностей о данной жизни, жизнь личности остается непонятной, если не принимать во внимание структурные основания практики. Поразительным примером тому служит попытка дать исчерпывающую картину личности, предпринятая Робертом Уайтом в работе «Течение жизни» («Life in progress»). Уайт осуществил масштабное лонгитюдное исследование, проследив жизнь трех нормальных американцев из высшего класса, начиная с годов ученичества и заканчивая зрелым возрастом. Он провел с ними колоссальное количество психологических тестов, а также использовал интервью и эссе. Это исследование столь же детально, сколь и тривиально по своим результатам. Поскольку в нем отсутствуют вопросы относительно структуры, которые помогли бы организовать материал, оно эклектично, невыразительно и слегка сдобрено идеологией естественного роста, присущей концепции жизненного цикла.