Проклятие тигра - Хоук Коллин (2012)

– …колесницы… – продолжал мистер Кадам, не заметивший, что я на время утратила нить беседы. – В наше время основу армии составляла пехота, именно там и началась моя служба. Сначала меня долго учили обращаться с мечом, копьем, булавой, а также с разным другим оружием, и только после этого впервые допустили на колесницу. В двадцать пять лет я возглавил царскую армию. В тридцать пять обучал других, в том числе Рена, и получил должность главного царского военного советника и стратега, в частности, во всем, что касалось использования боевых слонов.

– Я не представляю себе слонов на войне. Мне кажется, они такие кроткие, – вздохнула я.

– О нет, могу вас заверить, что слоны могут быть очень грозной силой, – пустился в объяснения мистер Кадам. – Их одевали в крепкую броню, а на спине они несли закрытую со всех сторон башню, в которой сидели лучники. Иногда мы прикрепляли к слоновьим бивням длинные кинжалы, смоченные ядом, можете себе представить, какое это было страшное оружие в ближнем бою! Только вообразите себе, что чувствовал противник при встрече с нашей армией, в которой было двадцать тысяч закованных в броню слонов! Вряд ли сейчас их во всей Индии найдется столько!

Я живо представила, как содрогается земля, когда тысячи готовых к бою слонов надвигаются на вражескую армию.

– Мне так жаль, что когда-то вы принимали участие в кровопролитиях и разрушениях, да еще считали это смыслом своей жизни! – искренне воскликнула я. – Война – это ужасно.

Мистер Кадам пожал плечами.

– Война в наше время была не такой, как сейчас. Мы строго следовали воинскому закону, во многом схожему с европейским рыцарским кодексом. У нас было всего четыре правила. Правило первое: сражаться можно лишь с тем, кто вооружен так же, как ты. Мы никогда не вступали в бой с человеком, если он был хуже защищен доспехами. Это сродни правилу не поднимать оружие на безоружного.

Он поднял второй палец.

– Правило второе: если твой враг больше не может сражаться, значит, битва окончена. Если ты вывел противника из строя, если лишил его возможности сопротивляться – прекрати поединок. Не убивай его. Правило третье: воин не убивает женщин, детей, стариков или немощных, не поднимает оружие на тех, кто сдался. И правило четвертое: мы не разрушаем сады, храмы и другие места религиозного служения.

– По-моему, замечательные правила! – заключила я.

– Наш царь строго следовал Кшатрии Дхарме, закону царей, поэтому мы вели только такие битвы, которые считали справедливыми, правыми и получившими одобрение нашего народа.

Мы оба долго молчали. Мистер Кадам погрузился в мысли о прошлом, а я пыталась представить себе время, в которое он жил. В полной тишине мистер Кадам с легкостью перестраивался с полосы на полосу, и я невольно восхитилась непринужденной ловкостью, с которой он лавировал в плотном потоке транспорта, не выходя из своей глубокой задумчивости. Улицы были переполнены, машины на пугающей скорости сновали со всех сторон от нас, но ничто, казалось, не могло поколебать невозмутимости мистера Кадама.

Через какое-то время он обернулся ко мне и сказал:

– Кажется, я опечалил вас, мисс Келси. Простите. Я не хотел вас расстраивать.

– О нет, я расстраиваюсь только из-за того, что в вашей жизни было слишком много войны и вы упустили столько всего прекрасного!

Мистер Кадам с улыбкой посмотрел на меня.