Воронята - Стивотер Мэгги (2012)

— Отлично. Он твой песик, Гэнси. Держи его на поводке. И смотри, чтобы его не выперли из Аглионбая. Я умываю руки.

— Хотелось бы, — прорычал Ронан.

Его тело затвердело под рукой Гэнси. Его ненависть была словно грозная вторая кожа.

Деклан продолжил:

— Ты такой кусок дерьма, Ронан. Если бы отец видел…

И это заставило Ронана вспыхнуть снова. Гэнси сжал руки вокруг груди Ронана и тянул его назад.

— Почему ты вообще здесь? — спросил Гэнси у Деклана.

— Эшли понадобилось зайти в туалет, — решительно ответил Деклан. — Я имею право останавливаться там, где мне нравится, ты так не думаешь?

Последний раз, когда Гэнси заходил в совместный туалет в Нино, там пахло рвотой и пивом. На одной из стен красным маркером было неразборчиво написано слово "BEEZLEBUB"[9] и ниже номер телефона Ронана. Было сложно представить Деклана, выбирающего для своей подруги воспользоваться удобствами Нино. Гэнси отрезал:

— Думаю, тебе просто надо уйти. Этот вопрос не решится сегодня.

Деклан рассмеялся первый раз. Широкий небрежный смех, полный круглых гласных. Ясно, что он не находил ничего смешного в Ронане.

— Спроси, собирается ли он закончить этот год хотя бы с тройками, — сказал он Гэнси. — Ты вообще ходишь на занятия, Ронан?

Позади Деклана Эшли выглянула из бокового окна со стороны водителя. Она опустила стекло, чтобы послушать. Она практически не выглядела идиоткой, когда думала, что никто не обращает на нее внимание. Казалось, будто справедливость торжествует на этот раз, сейчас Деклан — тот, кем играют.

— Я не говорю, что ты не прав, Деклан, — говорил Гэнси.

У него пульсировало ухо в месте, куда пришелся удар. Он мог ощущать сердце Ронана, стучащее ему в руку, которой он удерживал друга. Его клятва подбирать слова тщательнее вернулась к нему, и он произнес остальную часть своей речи в голове, прежде чем произнес это вслух:

— Но ты не Нил Линч и никогда им не будешь. И ты продвинешься вперед значительно быстрее, если перестанешь пытаться.

Гэнси отпустил Ронана.

Ронан не двинулся, как и Деклан, как будто назвав имя их отца, Гэнси произнес заклинание. Выражения их лиц были холодными. Различные раны, нанесенные одним и тем же оружием.

— Я только пытаюсь помочь, — наконец, сказал Деклан, но прозвучало это как поражение.

Было время, несколько месяцев назад, когда Гэнси поверил бы ему.

Рядом с Гэнси Ронан стоял, опустив руки по швам. Иногда, после драк, в глазах Адама появлялось что-то далекое, отсутствующее, казалось, его тело принадлежало кому-то еще. Когда же били Ронана, все было наоборот: он срочно становился настолько настоящим, будто бы спал до этого.

Ронан сказал своему брату:

— Я никогда не прощу тебя.

Окно Вольво с шуршанием закрылось, когда Эшли поняла, что эта беседа не предназначалась для ее ушей.

Посасывая свою окровавленную губу, Деклан смотрел в землю некоторое время. Затем он поправил и пригладил свой галстук.

— Это больше ничего не значит, — произнес он и открыл дверь Вольво.

Сев на водительское сидение, Деклан сказал Эшли:

— Я не хочу говорить об этом. — И захлопнул дверь.

Шины Вольво взвизгнули, когда тронулись от тротуара, и затем Гэнси и Ронан остались стоять рядом друг с другом в странном тусклом свете парковки. Через квартал злобно гавкнула собака, три раза. Ронан коснулся мизинцем брови, чтобы проверить, есть ли там кровь, но ее не было, просто большой, наливающийся синяк.

— Прекрати, — заговорил Гэнси.

Он не был целиком уверен, что независимо от того, что Ронан сделал или хотел, но не смог сделать, это было легко исправить, он точно знал, что это надо исправить. Единственная причина, по которой Ронану разрешили остаться на Фабрике Монмут, это его приемлемые оценки.

— Что бы это ни было, не позволяй ему быть правым.

Ронан ответил низким голосом, только для Гэнси:

— Я хочу уйти.

— Еще один год.