Воронята - Стивотер Мэгги (2012)

Надевая пиджак, он направился на освещенную зеленоватым светом зябкую парковку. Капот БМВ Ронана был холодный, так что ее давно не заводили. Куда бы он ни отправился, он пошел пешком. Церковь, ее шпиль в сумрачном желтом свете, была на расстоянии пешей прогулки. Как и Нино. Как и старый мост с быстрым течением под ним.

Он начал идти. Мозг работал логично, но сердце екало от удара к удару. Он не был наивным, он не испытывал иллюзий, что когда-нибудь вернет Ронана Линча, которого он знал до смерти Нила. Но он не хотел терять Ронана Линча, который был у него сейчас.

Несмотря на яркий лунный свет, вход в церковь Святой Агнес находился в полной темноте. Немного дрожа, Гэнси положил руку на огромное металлическое кольцо и потянул за него, чтобы открыть церковную дверь, неуверенный, что она открыта. Он был в церкви Святой Агнес однажды на Пасху, потому что младший брат Ронана, Мэтью, попросил их пойти. У него не было и мысли, что кто-то вроде Ронана пойдет в это место среди ночи, но, с другой стороны, он вообще не считал Ронана набожным. Но все равно все братья Линч ходили в церковь Святой Агнес каждое воскресенье. В течение часа им удавалось сидеть рядом друг с другом на церковной скамье, в то время, как они не могли встретиться глазами за одним столиком в ресторане.

Ступая под черной входной аркой, Гэнси думал, что Ноа хорош в поиске. Он надеялся, что Ноа был прав относительно Ронана.

Церковь окутала Ронана ароматизированным ладаном воздухом, достаточно редкий запах, который тут же всколыхнул дюжину воспоминаний о семейных свадьбах, похоронах и крестинах, каждое лето что-нибудь из этого. Как странно, что сезон должен быть связан с одним глотком спертого воздуха.

— Ронан?

Слово поглотило пустое пространство. Оно отозвалось эхом от невидимого потолка высоко над головой, так что, в итоге, ответил ему только собственный голос

Мягкий свет в рядах кресел делал тени арок заостренными. Темнота и неуверенность сдавили ребра Гэнси так туго, словно в кулак, лишившиеся воздуха легкие напомнили ему еще один далекий летний день, когда он впервые осознал, что в мире есть такая вещь, как магия.

И там был Ронан, растянутый на одной из затененных церковных скамеек, его рука свисала с края, другая была согнута под головой, его тело было немного темнее в этом уже темном мире. Он не двигался.

Гэнси думал:

«Не сегодня. Пожалуйста, не допусти этого сегодня».

Продвинувшись по скамье за Ронаном, он положил руку на плечо парня, как будто просто мог разбудить его, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой. Плечо было теплым под его ладонью, и пахло алкоголем.

— Проснись, чувак, — позвал Гэнси.

Слова не прозвучали весело, хотя он старался.

Плечо Ронана переместилось, и он повернулся. На короткий, раскованный миг у Гэнси мелькнула мысль, что он опоздал, и Ронан, в конце концов, умер, и его труп проснулся только потому, что Гэнси им командовал. Но затем голубые глаза Ронана открылись, и момент рассеялся.

Гэнси выдохнул.

— Ты придурок.

Ронан сказал откровенно:

— Я не мог уснуть. — А затем, поняв выражение лица Гэнси, он добавил: — Я обещал тебе, что этого больше не повторится.

Гэнси снова попытался заставить голос звучать мягче, но не выдержал.

— Но ты лжец.

— Мне кажется, — ответил Ронан, — что ты путаешь меня с моим братцем.

Церковь была тиха и свободна вокруг них, теперь, когда глаза Ронана были открыты, она казалась ярче, будто здание находилось в спячке.

— Когда я говорил, что не хочу, чтобы ты напивался в Монмауте, я не имел в виду, что желаю, чтобы ты напивался где-то еще.

Ронан немного нечленораздельно ответил:

— Кастрюля называет чайник черным.

Гэнси произнес с достоинством:

— Я пью. Я не напиваюсь.

Взгляд Ронана опустился к чему-то, что он держал у груди.

— Что это? — Спросил Гэнси.